У главного шатра нас окружили кентавры, лица злые и грубые. Посыпались шуточки и предложения, как меня использовать, но Игогондр распахнул полог и, придерживая с удивительным миролюбием, кивком пригласил меня вовнутрь и даже не пнул копытом в зад.
Он едва сдержал вздох облегчения, я видел, какого труда стоило оставаться таким же бесстрастным.
– Вы хоть понимаете, – прошептала она, – сколько это все стоит?
Еще двое вырвались вскачь из ворот, остальные смотрели злобно и сжимали в руках оружие, но на лицах читалась сильнейшая растерянность.
На ее бледных аристократических щеках проступил румянец. Я не знал, выругается или даст по морде, однако она взглянула как-то непривычно для нее беспомощно.
Вместо этой глупости я сделал другую, перелетел через забор так низко, что едва не распорол об острия беззащитное пузо. Дальше настороженно смотрел по сторонам и с разлету ударился о каменную стену высокого мрачного здания. Из глаз посыпались искры, несмотря на птеродактильность.