Вьюнош помрачнел, это его город, а сам он глиноед, а бородач, что уже скопил денег и скоро уедет, ухмыльнулся и посмотрел уже по-свойски, мужчины понимают в таких делах друг друга без лишних слов.
– Да, – отрезала она, – вот так! Что, у меня колени подогнутся? Что задумали, Рич?
Ланаян не слушал, дыхание его становилось все чаще, злее, надсаднее. Мне показалось, что ему уже тесно в панцире, лицо побагровело, глаза налились кровью.
– Да, – сказал Барсук. – Приближаются… вон оттуда. Ага, из-за той скалы тоже.
– Не спалось, – повторил он тупо и как-то растерянно. – Комары? Или не комары?
Двое слуг вынесли и поставили на особом помосте кресло с высокой спинкой, похожей на трон. Чуть позже появился конунг Бадия, его встретили веселыми воплями, стуком ножей по столу, а он улыбался и милостиво наклонял голову.