Корн тоже бросил взгляд на конунга, я уловил неуверенность, еще не знает границы допустимого.
На месте мергеля остались сапоги из добротной кожи, окровавленные кости голени торчат из них испуганно и ошалело, расщепленные неведомым взрывом.
Он вроде бы даже не заметил, что я человек, а Игогондр – кентавр, даже кентаврище, хотя любой бы вздрогнул или хотя бы вытаращил глаза, а этот настоящий политкорректный демократ, держит себя в руках и придерживает копытами.
– Гм… тогда нужно что-то такое, чтоб сопровождало тебя во всех странствиях…
Он сразу вперил в меня цепкий взгляд острых глаз, брови слегка приподнялись.
– Ты верно сказал, га-га-га! Мы настоящие, нас везде узнают.