– Быть женщиной, – сказала она рассудительно, – очень трудно уже потому, что, в основном, приходится иметь дело с мужчинами.
– Скажут, у нас свобода. Кочевники вольны молиться своим богам, мы – своим.
По-моему, и самим ограм пусть спуститься нетрудно, но подняться непросто. Веревочные лестницы сбрасывают или еще как, но попадут прямо в воду, где ограм, думаю, до пояса, в крайнем случае – по грудь, в то же время людям пришлось бы причаливать на лодке, но как к стене из стекла? К тому же волна тут же разобьет в щепки.
– Не очень, – ответил я. – И вам не хворать, сэр Сатана, хотя отец Дитрих меня за такое на костер бы… Но что поделаешь, мы же культурные люди местами? Впрочем, некое своеобразие здесь наблюдается, не спорю.
Тиборцы, еще не разумом, а чувствами, как животные, ощутили приближение катастрофы и с наступлением темноты попрятались в дома, оставив улицы прогуливающимся кочевникам.
Она порывисто обняла его за шею и жарко поцеловала в щеку. Король хитро посмотрел на меня.