Она хлопнула глазами, я ощутил ветер от длинных и густых ресниц, на которые можно что-нить положить. Обычно об объеме ресниц заботятся те, у кого недостает объема груди, но у Элеоноры даже при желании ни к тому, ни к другому не придраться.
– Сынок, погоди!.. А ты, чужак из дальних стран, ответствуй, откуда у тебя этот амулет?
Стражи по эту сторону двери стоят достаточно далеко от меня, я рискнул перейти на запаховое зрение, мир поплыл, короткий приступ тошноты, перед глазами все расцветилось странными красками, среди которых розово-кислая или шершаво-зеленая – самые обычные цвета, зато я все отчетливее стал видеть то, что происходит в зале по другую сторону этой двери.
– Ребята, – сказал я, – я иду в храм. Просто иду в храм. Вы поняли?
– Но это не значит, – сказал я с предостережением, – что так останется навечно, хотя в памяти песен остались именно такие случаи. Многое может разрушить любовь… и тогда снова поиск. Мужчина без любви не может. Женщина… ну, для нее не любовь важнее.
Так же незаметно, используя все виды маскировки в этом шумном и никогда не засыпающем муравейнике, где даже мышь не ускользнет от зоркого глаза, я проскользнул к хозяйственным постройкам, а там тихонько пробрался к конюшням.