– И у меня, – кивнул Джим. – Теперь я понимаю, почему канкурты так боялись этого процессора.
– О потерях мы уже доложили, – ответил лейтенант, покачиваясь на каблуках и посматривая на солдат, поправляющих клумбу.
И просто невозможное: не получится проникнуть на завод, так хотя бы уничтожьте его, бравые парни. Разумеется, можно навести на цель и бомбардировщики, но им сверху мало что видно и любой сарай на территории они принимают за сверхважный объект.
– Сначала к матери. У меня пока никаких других планов нет. Когда разговаривал с ней, аж слеза пробила. Постарела она.
Тот, кто сливал информацию врагу, настолько умело прятал регистрацию дополнительных телеграмм, что как Оллейн ни старался, он не мог их обнаружить. Но полностью подавить Оллейна противник не мог, ему не удавалось проникнуть в самые тайные подсознательные уровни старшего агента, а именно там тот хранил свои отчеты о сверке графиков расхода электроэнергии.
Джим вернулся в ванную и нашел под раковиной баночку с известкой, изготовленной когда-то по заказу полковника Фарковского.