— Готов биться об заклад, что вы не угадаете, кто приходил к вам, пока вас не было!
Всадник поднял голову, увидел обеих молодых женщин и на всем скаку дружески махнул миледи рукой.
Толпа на площади собралась не в ожидании человека, которого должны были повесить, а сбежалась смотреть на повешенного.
Я нащупала под подушкой нож и, притворившись спящей, судорожно впилась пальцами в его рукоятку.
— За твое здоровье! — подхватили Портос и Арамис.
Госпожа Бонасье и герцог без особых трудностей вошли в Лувр. Г-жу Бонасье знали как женщину, принадлежавшую к штату королевы, а герцог был в форме мушкетеров г-на де Тревиля, рота которого, как мы уже упоминали, в тот вечер несла караул во дворце. Впрочем, Жермен был слепо предан королеве, и, случись что-нибудь, г-жу Бонасье обвинили бы только в том, что она провела в Лувр своего любовника. Этим бы все и кончилось. Она приняла бы грех на себя, доброе имя ее было бы, правда, загублено, но что значит для сильных мира доброе имя какой-то жалкой галантерейщицы!