— У тебя недавно новые очки, — ответил сын. — Их подобрал вполне приличный профессор, он произвел на меня хорошее впечатление. Это шляпа, мама. Я что, не могу носить шляпу?
Она обливает прах немыми слезами и везет домой. Ставит урну на стол и бесконечно на нее смотрит; шепчет и трясет головой.
— Хотел на троих? Заметано! Так теперь и скажем.
Боцман таращится преданно и предъявляет в доказательство список личного состава на двести персон. Персоны резвятся, и становится их на глазах все меньше, и это удивительное явление не поддается никакому научному истолкованию.
Комиссия перехрюкнулась. Шонька посинел. Марина попросила всех выйти вон и дать ей одеться.
— Я был еще несовершеннолетним, — виновато сказал Тарасюк.