Новогоднюю ночь мы встретили как приличная семья — все вместе, за столом. Мама поставила моих дедов морозов на самую видную полку, все время поправляла волосы, и говорила, и смеялась, и обнимала отчима за плечи, и казалась счастливой.
Я ведь даже не спросила у стражников, что стало с караваном после нашего ухода. Что случилось. Все ли живы.
Мне стало не по себе. Болели руки и ноги, от сырости колотил озноб, а кроме того, этот новый вежливый Гарольд собирался меня учить. А я уже знала по собственному опыту, что ничем хорошим это кончиться не может.
Неужели не вернусь домой, не стану наряжать елку с Петькой и Димкой?
— Слава господину мэру! Слава Королевству!
Потом мы шли — вереницей — в густом облаке, липком и почти непрозрачном.