— Заберите этих щенков! Чтобы они сдохли! Чтобы вы все повыздыхали!
— Назад? — спросил Ланс, невозмутимо разглядывая остаток среднего пальца на правой руке.
И он так это сказал, что на душе у меня снова стало спокойно. Пусть отец и сын не всегда понимают друг друга, пусть с принцем связана какая-то тайна — но Оберону я могу верить до конца, что бы там ни было.
На другой день мы въехали в лес, холодный и мокрый. Земля здесь была изрезана оврагами, завалена мертвыми стволами. То сгущался, то редел туман. Гнилые пни стояли, как уродливые памятники. Все вдруг вспомнили, что мы на неоткрытых землях и что, может быть, самое трудное еще впереди.
Эльвира мечтательно улыбалась. Мне сделалось стыдно: вышло так, будто я издеваюсь над принцессой-невестой.
Эльвира и принц побледнели так, что даже отблески огня в печи не могли придать их лицам теплый оттенок.