– Не сомневалась, что мы увидимся, – в тон ответила Пэт. – Москва маленькая.
– Должна же она где-то учиться, – усмехнулся Кауфман, не сводя глаз с оперативника.
Как и любой здравомыслящий человек, Моратти не доверял малознакомым людям. В делах тонких, опасных доскональное знание возможностей подчиненного значит подчас больше, чем все остальное, вместе взятое. Любой, даже самый замечательный план держится на исполнителях, на людях, на пресловутом человеческом факторе. Ошибешься с назначенцем – останешься у разбитого корыта.
Грег давно привык к тому, что некоторые приказы директора московского филиала СБА ставят его в тупик. И давно понял, что должен выполнять, а не обсуждать. И не задумываться. Вот Мишенька Щеглов – другое дело, у него мозги варят лучше, с ним Мертвый советуется, к его мнению прислушивается. Но завидовать нечему: Мишенька умный, но провести боевую операцию неспособен. Не тот инструмент. А Слоновски способен. Еще как способен. Каждый хорош на своем месте. И задумываться не надо. Особенно о том, что Петра Кронцл, судьба которой официально неизвестна, учится в Университете. «Должна же она где-то учиться!» Нет, задумываться нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока Мертвый не разрешит.
– А кто еще? – с неподдельным удивлением спросил пострадавший.
И так же спокойно смотрела на обычную в таких случаях суету: «Ищите пульс!», «Шлем! Шлем снимите!», «Врача…».