Мокрый снежок хлюпнулся в спину Стомолиц-кого.
– Приходи как-нибудь в другой раз, мальчик, – сладко заговорила она, – и приходи со двора. Люсе сейчас некогда. У нее гости. Вот тебе и твоей маме гостинцы.
– Только, брат, военная наука, – философствует он, уписывая нашу колбасу, – военная наука вникания требует, а с ней ваше ученье и не сравнять. Да, Это что там арихметика, алгебра и подобная словесность… А ты вот скажи, если ты образованный; какое звание у командира полка – ваше высокородие аль ваше высокоблагородие?
Мы играли с братишкой в Швамбранию несколько лет подряд. Мы привыкли к ней, как ко второму отечеству. Это была могущественная держава. Только революция – суровый педагог и лучший наставник – помогла нам вдребезги разнести старые привязанности, и мы покинули мишурное пепелище Швамбрании.
– Очень просто! Я лично даже без конфузий, – сказал крапивный человек,
– Раздевайтесь, – сказал он сердито, пропуская пациента в кабинет.