– Это он отдает нам честь, – поясняю я. – Помнишь, когда он вошел сначала, он сказал: «Имею честь»? А теперь он ее отдает нам.
– Молодчина, Марфа-посадница, ай молодчина! Дуй дальше!
Из кустов вышел обросший человек в звериных шкурах. На плече у него сидел ученый попугай и клювом вынимал из кармана хозяина билетики со «счастьем».
– Энтот тощенький чей?.. Докторов?.. То-то, я ви-жу, больно аккуратно выражается.
– Я утром за вами буду! Запомните, – строго сказал мешочник, лег на пол и тотчас захрапел.
Она так закричала, что в гулком пианино заныла и долго не могла успокоиться какая-то отзывчивая струна.