– Это Швамбрания, – сказал Оська озорничая.
Боженова уносят. Обморок. Молебен окончен. Можно почесать нос, на один крючок расстегнуть ворот.
Наш четвероклассник Швецов продекламировал стихотворение «Бельгийские дети». За его спиной выстроились шесть второклассников и гимнастическими движениями сопровождали чтение. Гимназистка Ра-зуданова, дочь земского начальника, сыграла на рояле «Жаворонка» Глинки. Раненые неловко ерзали и беспокойно ворочались. Последним выступил фармацевт из частной аптеки – поэт и тенор. После этого с кровати поднялся высокий белесый солдатик и робко прокашлялся.
– Товарищи, – закричал я, – предлагаю разобрать на дрова Швамбранию!
Папа высоко поднял свою белую, как всегда тщательно отмытую докторскую ладонь. Он еще раз презрительно пожал плечами – и шлеп по пустому пространству стола, где только что была рука комиссара, исчезнувшая в миг удара.
– Здорово! В точности, – сказал он наконец. – Ну, проходь.