– Свой, а треплешься, – спокойно отвечал крапивный человек.
Оська совершенно помешался на французской борьбе. В классе своем он был самый крохотный. Его все клали, даже «одной левой». Но дома он возмещал издержки своей гордости. Он боролся со стульями, с подушками. Он разыгрывал на столе матчи между собственными руками. Руки долго мяли и тискали одна дру-гую. И правая клала левую на все костяшки.
Сейчас, сейчас! Мы насторожились. «Господствующие классы» прокашлялись. Мм-да!
– Эх, уж ладно, – сказала после тяжкого раздумья Марфуша и полезла под кровать за сундуком.
Смеялся сердитый латыш. Он трясся, не открывая плоского рта; ресницы его сплющились. Что-то екало в горле, как селезенка у лошади.
– Ну да, здоровый кружок: на немой карте – и то сразу найдешь.