– Леля, – спрашивает вдруг сонный Оська, – а в Риме, в цирке, тоже троглодиторы представляли?
И, поговорив так около часа, отпускал домой. По одному, с промежутками. Нас уже не держали ноги.
– Смотря какую пользу, – говорит осторожный Биндюг и смотрит на часы.
В это мгновение я поймал в памяти крапивного человека, Квасниковку, часы, Мухомор-Поган-Пашу и частную собственность лысого мешочника. И «Э-мюэ»
– Швамбрании, – поправил Оська. – А откуда вы знаете?
– Вы какого дьявола тут шатаетесь? А? – рычала, сверкая и извиваясь, верхняя губа. – Каким вас манером занесло сюды? Убью, дрянь! Только попробуйте утекать, пришью в два счета, как кутят…