– Ну-с, начнем, – обращается Александр Карлыч к пустому классу. – Дан угол альфа…
Все всполошились. На верхушке шатающейся галереи показалась маленькая уверенная фигурка. Это был Оська.
Улицы были заполнены народом. Висели трехцветные флаги. Раненых по одному везли в разукрашенных экипажах городских богачей. Каждого солдата поддерживала дама из благотворительного кружка, одетая сестрой милосердия. Все это было похоже на свадебный кортеж. Городовые отдавали честь.
И все наше детство было положено на эту музыку. У меня до сих пор все воспоминания поются на мотив «Ханона». Только дни, утонувшие в липкой микстуре жара, дни нашего дифтерита, кори, скарлатины, крупа, вспоминаются без аккомпанемента. Мама сама выхаживала нас.
Болота и грязь затопляли слободские улицы.
– За собой поглядывай, – обижается Биндюг. – Сознательные!