— Оквадрател ты чой-то, парень. И не узнать. Беги на третий. Даю отправление.
— Иди ты к..! — вдруг заорал кто-то на дальней койке.
— Мои кадры против твоих слабы, Володя, — льстиво сказал Баклаков.
— В сырость и глубь земных недр! — Кефир поднял брезентовую куртку, шагнул к бадье.
Навигация в это дето началась почти на месяц раньше обычного. Дым старого ледокола, приведшего караван, смешивался с дымом горящей тундры. Силуэты судов на рейде зыбко дрожали и размывались в разноцветные миражи.
Куценко выкладывал защитную стенку из камня вокруг палатки. Гольцы, воткнутые в снег головами, торчали как частокол. На отполированном ветрами склоне сопки маячила высоко у вершины тяжелая фигура.