– Проклятие! Лопни мои глаза! – Я не ругался, я вопил от радости.
– Так это моя мать. Женщина с портрета в отцовской спальне, – прошептала она.
– Да, но частично это компенсируется художественной ценностью. Эти вещи не какая-нибудь рухлядь, они не могли испариться без следа.
Она оттолкнулась от перил и пошла по лестнице вниз, в свои покои. Я потащился следом. Дженнифер не противилась, пока мы не подошли к ее двери. Тут она занервничала: ей явно не хотелось пускать меня внутрь.
Я кивнул и открыл дверь. Деллвуд ждал в коридоре на подобающем расстоянии от входа.
Она отскочила – и зря. Я был сильно не в форме, любая улитка могла помериться со мной в беге и выйти победительницей. К тому же ногу мне прищемило дверью. Я попался, как мышь в мышеловку.