Через тридцать футов тропинка ушла в широкий, мелкий рукав ручья с песочным дном. И не вышла с другой стороны.
Мы начали собирать картины. Теперь Питерс, нахмурившись, рассматривал блондинку, мучительно пытаясь что-то сообразить. Он побледнел немного, вконец растерялся, но так ничего и не сказал. Мы собрали полотна и направились к лестнице. Поднялись на четвертый этаж, и я, меня точно подтолкнул кто, подошел к перилам балкона. Питерс и Кид о. чем-то возбужденно шептались.
– Я осмотрю помещение и поищу комнату, куда они не заглядывают и где я могу затаиться, не рискуя переполошить весь муравейник, и помочь тебе.
– Мне нужно побольше узнать о здешних жителях. – Я взглянул на свой список. – Считая трех парней, которых я не видел, и не считая мою милочку-привидение, получается одиннадцать. Кухарка говорит – восемнадцать. Где еще семь?
– Ну-ну, полегче, нечего мне талдычить о здоровой пище и прочей дряни. Я не корова, чтоб травку жевать, и у меня уже есть один добренький крестный, он мне плешь проел этой чепухой.
– Я передумал. То есть отчасти передумал. Проведи эту ночь со мной. – Я не стал ничего объяснять. Она тоже промолчала, только напряглась еще больше.