– Ну, вообще-то полагалось бы говорить «Элвисы», – пояснил я. – Однако если я повторяю это слово слишком часто я начинаю разговаривать сам с собой, называть все на свете «Моя Прелесссть» – поэтому предпочитаю латынь.
Я посмотрел на нее и увидел, что она невольно приоткрыла рот.
– Стараюсь идти в ногу со временем, – пояснил он.
– А что стало с остальными из вашей группы?
– Разумеется. Или вас освободят, и вы разделите со мной этот скромный завтрак... – Он взял со стола слегка изогнутый, острый на вид нож. – Или я перережу вам горло, как только покончу с трапезой.
– Блин. – Я сделал глубокий вдох. – Рудольф?