– До рассвета всего ничего, – произнес он, – а ты собираешься браться за работу? Какого черта?
– Но если даже ты победишь, что это изменит?
– Чисто, – произнесла блондинка, бросая мою куртку на стол.
Сколько я помнил Черити, она относилась ко мне с предельной враждебностью. Она истово любила мужа и переживала за него – особенно это относилось к тем случаям, когда он работал со мной. Умом я понимал, что этот антагонизм возник не на пустом месте. Несколько раз во время наших с Майклом совместных приключений ему крепко доставалось. В последний раз, например, нехороший парень, жаждавший поквитаться со мной, едва не убил Черити и ее нерожденного еще ребенка, маленького Гарри. Теперь она боялась и за других своих детей.
– Идет. – Она списала слово и номер на клочок бумаги, который оторвала от моего блокнота, и повернулась к двери.
– Не осталось? – не понял я. – Чего? Губа ее чуть вздернулась в оскале.