– То есть ты говоришь, что, стоит чему-то быть написанным, ты знаешь об этом?
Марконе был и остался паршивой овцой. То преступное государство, которым он правил, строилось на боли и людских страданиях. Возможно, он делал это и из благородных побуждений. Я мог понять такое, но это ничего не меняло. Благие намерения Марконе только мостили новую полосу на дороге в ад.
– Вы не должны этого делать, – тихо возразил Фортхилл. – Это слишком опасно. Никому из рыцарей не хотелось бы...
Взгляд его помрачнел еще пуще, но он сделал глубокий вдох и кивнул.
– Младшенький нашей малышки Мэгги. С возрастом вы набрались изрядных сил.
– Блин! – выпалила она, испепелив меня взглядом. Пистолет в ее руке, однако, не дрогнул. – Вы работаете на Интерпол?