– Я хочу служить, – тихо ответил Фань. И огонь настоящей веры сверкнул в его глазах. И голос окреп: – Вечно!
Для усиления эффекта Слоновски приказал отрезать уличные видеокамеры от общей сети и наложил запрет на доступ журналистов в «зону локализации конфликта». Смысла в этих распоряжениях было немного: любой человек, поставивший в «балалайку» бесплатную программу прямой трансляции, мог подключиться к новостному каналу и качать в эфир все, что видит. Журналисты, разумеется, слетались в Аравию, как мухи на мед, но они могли обойтись без профессионального оборудования, прикинуться обычными зеваками. Однако Грег рассчитывал на психологический эффект распоряжения, и вновь не ошибся. Услышав, что СБА ограничивает поступление информации из охваченных беспорядками районов, люди сделали вывод, что шутить безы не собираются.
Вопреки всем расчетам Слоновски, большинство северян выбрало «или». И около двух часов ночи отряды бунтовщиков прорвали блокпосты СБА и вышли на Болото.
Увидел хитрый недосамурай, что тема Руса волнует.
Глаза у генерала Кравцова голубые, но сейчас они напоминают не веселое летнее небо, а ледяной холод, царящий в Заполярном Особом Военном Округе. Глаза профессионального охотника на людей, потомственного окаэровца, зорко стоящего на страже интересов Президента России.
Отведя машину метров на пятьдесят, Петр сбросил скорость и развернулся. Инстинкт подсказывал: «Беги, беги как можно дальше!», но он не мог покинуть поле боя вот так, трусливо, не попытавшись разглядеть странного преследователя с безопасного расстояния.