Кинкейд и Архив скрылись под трибунами. Только тут я снова обрел хотя бы частично способность соображать и бегом бросился на первую базу. Томас легко перемахнул через барьер. Я перевалился через него и помчался вверх по лестнице.
– Зачем? – повторил я. – Какого черта ты все это делаешь? Я хочу сказать, я понимаю, зачем ты стырил Плащаницу. Тебе нужна была тяжелая артиллерия. Но чума-то зачем?
– Можно подумать, это тебе поможет! – провизжал он. – Ничтожество! Ты ничтожество!
– Не коммунист. Троцкист. Это далеко не одно и то же. Я удержался-таки от смеха, хотя это и далось мне нелегко.
С минуту Фортхилл буравил меня взглядом, потом перевел дух.
– Но если не вера, что тогда заставляет вас рисковать жизнью ради других?