– Выходит, – продолжал я, – если кто-либо, умирая, оставляет за собой особо сильные эмоции и переживания, то и дух его получается сильнее. И вреднее. Как, возможно, этот Кошмар.
– Гарри? – спросила Мёрфи. Я услышал в ее голосе нотки раздражения. – Ты хочешь сказать, ты задерживаешься?
– Откуда вам было знать? – возразил Майкл.
– То есть, Кошмар имеет во всем этом личный интерес. Ты это хочешь сказать?
Моя голова болела, особенно затылок. Должно быть, я треснулся им обо что-то. Я ощупал голову и застонал.
– Я видела, как ты устраивал дела и посложнее, чем с теми двоими.