Чтобы заговорить, мне пришлось откашляться, и это снова отозвалось острой болью в животе.
– Вполне возможно, – жизнерадостно согласился Боб.
– Это было бы неразумно, – заверила она меня. – Никто этого не хочет.
– Ты хочешь сказать, кто-то избирательно подстегивает самых сильных духов, провоцируя беспорядки?
Я тряхнул головой и достал из кармана ветровки кожаный мешочек размером с мой кулак. Некоторое время я путался, что в какую руку взять; в конце концов посох, как и положено, оказался в левой руке, жезл – в правой, а мешочек болтался, зажатый в зубах.
– Что ж, как скажете. Странная вы птица, Гарри Дрезден. Но вы мне нравитесь, – с этим он и его спутница повернулись и двинулись по вестибюлю к занавешенной портьерами двери в противоположном конце помещения.