– Ты большой мастер ободрять, – сказал я, застегивая на руке браслет и надевая на палец кольцо. Оба талисмана приятно покалывали кожу защитной энергией.
– Могильная плита. Это было написано на этой моей чертовой могильной плите.
– Сколько… – с трудом выдавил я из себя. – Сколько я пробыл здесь?
– Никто! – огрызнулся Кошмар. Он забился с удвоенной силой, но я держал его крепко.
Церковь Св. Марии Всех Ангелов велика размерами. То есть, еще как велика. Она возвышается над Уикер-парком более восьмидесяти лет, и на ее глазах этот район вырос из скопления дешевых домов для иммигрантов с редкими вкраплениями богатых особняков в нынешнее прибежище богемы, под завязку набитое яппи, художниками, процветанием и ожиданием такового. Как мне говорили, церковь построена по подобию базилики Св. Петра в Риме и как следствие огромна, изящна и слегка избыточна для своего окружения. Она занимает целый квартал, а это вам не фиг собачий.
– Предоставляю это тебе, Дрезден, – сказала Сьюзен. – Уж ты-то наверняка знаешь, как обаять девушку наутро после того, как.