Элементы московской мозаики неожиданно сложились, совпали, образовали законченный рисунок. Разгадка оказалась настолько простой, что Хасиму стало стыдно за то, что он так долго не мог к ней прийти.
– На мой взгляд, ничего хорошего о нем сказать нельзя, – поправил девушку Кирилл. – Но у тебя может быть другое мнение.
Балаклавский отряд неотвратимо приближался к зоне серьезных боев. Слоновски, выждав некоторое время, приказал заливать горячие кварталы «молоком», и через полчаса первые контейнеры с газом упали на Кришну. Еще час густой белый туман заполнял многоуровневые районы, вползая в каждую щель, каждую квартиру, каждый подвал. И когда передовые отряды балаклавцев вышли к районам боев, о шедших недавно сражениях напоминали лишь изредка вспыхивающие перестрелки: вести полноценные уличные сражения в условиях тумана проблематично.
– Он привык, – рассеянно отозвалась Петра, размышляя над предыдущим вопросом. – Да, наверное, от отца тоже. Кирилл и Дед… они, пожалуй, стоят друг друга…
– Макс, не сочти, что мы тебя упрекаем, – нехотя пробормотал Холодов, принимаясь за очередную чашку кофе, – или сомневаемся в твоей компетентности, но… – президент «Науком» покачал головой, – аравийские события вызвали слишком большой резонанс. Тебя ждут неприятности.
– А мозаичнику скажем, что разобрались с мужиком типа по понятиям, – поддержал речь Николай Николаевич. – И закроем тему.