Трезубец Шивы прожег еще одну дыру в куполе, но его голова была раздроблена, как было установлено, тупым предметом.
— Тогда возьми мою руку, Тэк, и проводи меня, как бывало. Посмотрим на спящего Бодисатву.
Яма стоял неподвижно и не продолжал поэму.
Горбун кивнул и намекающе покачал чашкой.
— Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не виделись.
— Все еще хожу, — сказал Сэм. — И меня все еще называют Сиддхартой, когда окликают.