Все цитаты из книги «Бог света»
Они сидели в апартаментах Ямы и ели легкую пищу. Яма откинулся в кресле со стаканчиком вина Будды в левой руке и с полупустым графином в правой.
Дойдя до места, где грунт был неровным, маленький человек начал пинать землю ногами, посылая на врага потоки пыли и гравия. Яма прикрыл глаза левой рукой, но тогда на него посыпались сверху более кру…
Руки его сжались, раздался звук ломающихся костей.
Моряк продолжал пристально смотреть на него.
Сам вернул рычаг в первоначальное положение, повернул циферблат и снова нажал на кнопку. По колеснице пробежала новая дрожь, послышалось урчание.
— «Долог путь до милой Мэри», — сказал он, кладя ножницы на станок. — Когда это было, Сэм?
Дойдя в город Алондил, путешественник остановился в первой попавшейся гостинице. Он снял комнату и заказал ванну. Пока он мылся, слуга вычистил его одежду.
Написано, что жить — значит страдать. Так оно и есть, говорят мудрые, потому что человек должен освободиться от своего бремени Кармы, если он достигнет просвещенности. По этой причине, говорят мудрые…
— Как обезьяна я более полезен, — ответил Тэк. — Я отличная обезьяна, куда лучше, чем собака. Я сильнее человека. И кто отличит одну обезьяну от другой? Я останусь в этой форме до тех пор, пока не бу…
— Пожалуй, ты прав, Яма. Но как это сделать?
Стоя в неудобном согнутом положении, он достал кинжал и все-таки сумел отпарировать высокий замах лезвия противника.
Они сидели в комнате Разбитого Сердца и пили сому, но не пьянели.
Уничтожить Яму-Дхарму, победить Смерть, чтобы доказать превосходство Тараки…
В дни, предшествующие Великой Битве, в Кинсет пришли защитники. Кубера, Сэм и Ратри дали предупреждение. Кинсет уже знал, что его соседи поднимаются, но не знал о небесных мстителях, готовых прийти.
— Похоже, что наши мысли насчет этого никогда не сойдутся.
— Локапаласа больше нет, и у них не было главы.
— У меня много имен, и ни одно из них не имеет значения. Говорить — это называть имена, но говорить — не существенно. Вдруг случается то, что никогда не случалось раньше. Видя это, человек смотрит на…
Призрачные кошки Канибурхи были почтены символическим изображением во всех храмах страны.
Она стояла неподвижно, как статуя в главном холле.
— Ты мне симпатичен, — сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. — Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой Атрибут и занимаюсь грабежом по-настоящему.
— Вероятно, в честном бою. В прошлом, когда мы встречались как враги, мне всякий раз либо везло, либо удавался какой-нибудь трюк. Недавно я фехтовал с ним, и ему нет равных. Он чрезвычайно разносторо…
— Спокойной ночи, воин. Пусть боги улыбаются на твоей дороге.
— Какое мне дело до остальных? Я теперь свободен и снова в теле. Что мне нужно?
Громовая колесница вновь пронеслась над ними.
— Меня называли Буддой, и Татагатхой, и Просветленным, и многими другими именами. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: нет, я не Будда. Тебе уже удалось сделать то, что ты намереваешься: ты убил настоя…
— Ты отдашь мне это существо в мое полное распоряжение, Создатель?
— Но многие будут пытаться, — сказал Тарака. — Вот первый.
— В старину я взял бы громовую колесницу…
— А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не слова, а действия.
Сам потянул рычаг управления и проверил шкалу, наблюдая за индикаторами. По кораблю прошла дрожь.
— Пусть будет так, — сказал Яма. — Кто из вас первый выступит против меня?
Когда они вошли в Зал, Кубера споткнулся о мертвое тело человека, лежавшее в проходе.
— Тогда, если ты любишь меня и ты в самом деле моя жена — пусть выбирают другого Браму.
— Оптимизм революционера всегда вызывает удивление. Каким образом ты предполагаешь уйти? На ковре-самолете?
Темная линия остановилась, над ней дымились громадные сгустки пыли.
— Ты еще более сентиментальна, чем я думал.
Брама повернул свой визжащий скипетр, держа его обеими руками, к голове пикирующей птицы.
— Это всего лишь второй мой жизненный цикл, дорогой Кабада, но я чувствую, что меня коснулось назначение.
Был назначен новый архивариус, который решительно ничего не знал о своих родителях.
— Твой последний шанс! — крикнул он, но Сэм продолжал подниматься.
Яма поднял одну руку вверх, а другой вложил кинжал в его потайные ножны.
Но он все еще не оставлял своего насеста.
— Твои угрозы смерти ничего не значат для главы Локапаласов, Кали.
Из Адского Колодца он пошел в Небо, чтобы объединиться с богами. Небесный Город содержит многие тайны, в том числе и кое-что из прошлого. Известно далеко не все, что случилось за то время, пока он пр…
— Написано, — почти прорычал Мастер, — что тот, кто отдает приказы, не имея власти заставить их выполнять — дурак.
Он поклонился, и она коснулась его головы. Затем он посмотрел ей в лицо, и на один великолепный миг богиня заняла все пространство, глубины и высоты. Ее сияние разгоняло тьму…
Она замедлила спуск, но не остановилась. Боги бросились врассыпную.
Они добрались до вершины колодца, перешли через край и стремительно понеслись прочь от места боя.
Будда оставался в своей роще, и все шли к нему. С течением времени фестивали становились все шире и продолжались дольше и были более замысловатыми, и сияли, как чешуя откормленного дракона. Местные б…
Яма встал, каким-то образом поняв, куда ему следует идти, чтобы найти желаемое.
ИЛИ, пятая нота арфы, гудела в садах Пурпурного Лотоса.
Теперь Аспект Ямы полностью владел им, и под его взглядом Индра стал как бы засыхать. Как раз в момент смерти Индры Тарака прыгнул на спину Яме. Яма пытался освободиться, но на его плечи словно навал…
— Ах, она как раз и не сдохла. Среди людей. И это также отвлечет внимание от преемственности внутри Тримурти и создаст хотя бы поверхностную солидарность в Городе. Если, конечно, ты не собираешься вз…
Приверженцы называли его Махасаматман и говорили, что он был богом. Он, однако, предпочел отбросить Маха-и-атман и называл себя Сэмом. Он никогда не уверял, что он бог, но никогда и не говорил, что о…
— Сиддхарта принц среди людей, он из Первых, — констатировал хозяин.
— А если человек гость здесь, как я, например?
— Я тоже слышал, и знаю, что это правда. Я видел паровую машину. Печатный пресс прочно вошел в жизнь. Ноги мертвого слизарда дергаются от гальванического тока. Теперь выплавляют лучшую сталь. Снова и…
— Теперь мы должны бежать, сказал Сиддхарта, — потому что здесь будет великое пожарище. Мы не можем бороться с этим существом, так что давай побыстрее убираться.
— На Гаруде быстрее. Я расскажу тебе, когда вернусь.
— Что это за проклятие Будды? — спрашивал Тарака снова и снова. Но Сиддхарта не отвечал.
Яма дернул врага и прижал к себе; тот выронил кинжал. И тогда Яма потащил его толчками назад, к глубокой воде.
— Я лгал. Я сам никогда в это не верил и сейчас не верю. Я мог бы так же легко выбрать другой путь — скажем, религию Ниррити — только распятие мешает. Я мог бы выбрать религию, называемую ислам, толь…
— Я не подниму ни стального оружия, ни кожи, ни камня против тебя, бог смерти. И не противопоставлю силу своего тела твоей силе, — сказал Ангел. — Я знаю, что эти вещи бесполезны, потому что никто не…
— Ты сумасшедший, — сказал Яма, — и только поэтому я не возьму твою жизнь. Отдай ее сам, когда будешь готов, а это произойдет скоро.
Он сел на ящик у подножия пирса. Заря снимала с мира тьму; и он смотрел на суда, качающиеся в приливе, на пустые, опутанные веревками паруса, на вырезанных на носу чудовище или девушку. В каждое свое…
— А что с демоном? — спросил Сэм. — С тем, что был со мной?
— Первые сто метров, там, где тропа очень узкая?
Она снова кашлянула, как это бывало и раньше, и ее снежный мех пригладил ветер. Она была призрачной кошкой, она три дня шла по диким местам Канибурхи, убивая и пожирая сырую красную плоть жертвы, выл…
— Я поеду в город, — сказал Сэм, — и помогу защитникам.
— Как ты имел с ними дело в Адском Колодце или в Паламайдсу?
— Возможно, это единственный способ воззвать к собственной жизненной воле, снова связать себя со своей задачей, — рискнуть жизнью, бросить само свое существование вместе с броском игральных костей.
— Это моя дочь, — сказал Яма. — Ее зовут Мурга.
— Прикажи им остановиться, а я передам Мастерам твое сообщение.
Она росла до тех пор, пока стала уже не его тенью, а гротескным контуром.
Пока они плыли по реке, Сэм слушал ее звуки. Он стоял на палубе, положив руки на перила, и смотрел в воду, где яркое небо поднималось и падало, а звезды склонялись друг к другу. И тогда ночь обратила…
— Черт побери! Так мы победили или проиграли?
Вишну Вишну Вишну смотрел на Браму Браму Браму…
— Звук продолжается. Похоже на визг, но он не прерывается.
— Нет. Ты будешь жить, потому что я стану защищать тебя.
— Клянусь Кали, пойду! — сказал воин. — Только немного.
— Ты абсолютно уверен в этом? — спросил он.
— Я уже сказал, что я не теолог. Но я тоже хотел бы видеть Город побежденным, — сказал Ольвигг. — Я помогу тебе, чем смогу.
Возле аппаратуры они нашли еще одного. Удар меча поразил его точно в центр желтого круга, и человек казался хорошо использованной мишенью. Рот его был открыт для крика, который он так и не издал.
— Они, похоже, решили, что слишком дорого производить подобные действия всякий раз, когда Наука поднимет свою опасную голову. В той битве с ними сражался народ, люди. Против Неба. А люди, в противове…
— Я хотел бы, чтобы ты запомнил день, в который я нанес тебе визит.
— А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
Татагатха сел рядом со спальным матом и ждал.
— Это не ответ на мой вопрос. Зачем ты пришел сюда?
— Ратри! — сказал Кубера. — Сними этот мрак и наложи его на Яму, или все пропало.
— Тогда мы захватим несколько городов, оскверним их храмы и посмотрим, какое действие это окажет.
Он карабкался по тропе на Шенну, прокладывая себе путь по ее мрачному лицу.
Яма подумал, затем открыл дверь шире и отступил.
Высокочастотные молитвы были направлены вверх через атмосферу и дальше, в то Золотое Облако, называемое Мостом Богов, которое окружает весь мир, выглядит как бронзовая радуга в ночи и является местом…
— Так давайте проголосуем, как голосовали за установление контакта с Ниррити.
Она стояла на бугре, подняв обнаженные руки над головой и соединив кончики пальцев. Глаза ее были полузакрыты, ее единственная одежда — длинный черный вуаль — шевелилась на белом сверкающем теле.
— Может, я и был… — В его глазах медленно зажегся огонь. — Да. — Да, я был им. Самый униженный в гордости, самый гордый в унижении. Я сражался. Я изучал Путь. Я снова сражался, снова изучал, пытался …
— Мне очень жаль, Кубера, потому что я люблю тебя. Если ты дашь мне слово, что забудешь все то, что узнал, и будешь ждать, пока это дело обнаружит кто-то другой, тогда я позволю тебе уйти живым.
«Она», о которой упоминали монахи, могла быть только самой богиней Ратри, почитаемой орденом, которому было дано святилище последователей Сэма Великодушного, Светлейшего. Теперь Ратри тоже была в чис…
— Мой бывший лекарь говорил мне, что надо указывать крайние случаи.
Оно покатилось, прежде чем Яма успел оседлать его, и, соскользнув с берегов, обрушилось вниз, в поток, и поплыло к западу.
Дождь продолжал лить. Тэк услышал, что в комнате поет птица, увидел край мокрого синего шарфа, висящего над подоконником. Он ухватился за выступ и подтянулся, чтобы заглянуть внутрь.
— Колесница такой формы, — сказал он, — пронеслась через небо и упала в долину за Южным пиком.
— Ты сказал, что лишь немногие могут знать об этом, даже если придется пожертвовать жизнями… Не означает ли это, что я…
— Насколько я понимаю, Небо в последние годы заняло более либеральную позицию по отношению к Акселерации. Официально ничего не изменилось, но против Акселерации не делалось ни шагу — предположительно…
— Может быть и так, господин Мара, — ответил Яма, — но я слишком долго ждал этого случая, чтобы думать об отсрочке. Помнишь мое обещание в Кинсете? Если ты желаешь продолжать цепь своего существовани…
— Я не боюсь Ямы. Нападай на меня или уходи немедленно!
Пока он летел, в нем усиливалось ощущение преследующей его тени. Она затаилась где-то на периметре поля его зрения, но как он ни вертел головой, тень ускользала от его взгляда. Но она все время была …
— Иди быстрее ко мне! — крикнул Кубера. — Поднимайся на Гаруду и поедешь с нами! Ты нам чертовски нужна!
— Это хорошо, — сказал Яма, — потому что я не люблю убивать людей, которые не знают, что их ждет. Однако, я вынужден указать тебе, что когда ты встанешь перед судом Высочайшего, ты будешь считаться с…
Богиня Ратри была изгнана из Небесного Города и приговорена жить на земле как смертная, и перевоплощаться всегда в немолодые тела наиболее некрасивой внешности, которые не могли бы нести полную силу …
— Ты, похоже, знаешь об этом все. А сами архивариусы иммунны к этим спискам?
— Поистине, — сказал Баларама, — для нас честь, если святой пожелает осчастливить наш монастырь своим присутствием. Мы рады принять тебя. Если ты пожелаешь иметь что-нибудь, и мы способны дать тебе э…
Продираясь через лес, Кришна в поясе из перьев преследовал Госпожу Ратри, которая не согласилась лечь с ним после обеда. День был чистым и благоухающим, но и вполовину не таким благоухающим, как полу…
Звуки трубы наполнили воздух, и святая армия хлынула на помощь своим чемпионам.
— Все еще хожу, — сказал Сэм. — И меня все еще называют Сиддхартой, когда окликают.
— В любое время, когда ты будешь готов, бог смерти, я облегчу твоему духу выход из его плотской оболочки.
Ян Ольвигг был принесен на носилках в город. Сэм послал за Куберой и Нарадой, чтобы они встретили его в Зале Кармы, потому что Ольвигг явно не мог остаться живым в его теперешнем теле.
— Я не спорю активно. Я только защищаю. Моя сила в пассивном сопротивлении. У меня сила жизни, как у тебя — сила смерти. Ты можешь уничтожить любое, что я пошлю против тебя, но ты не можешь уничтожит…
— Нет. Это ракшасы сильнее, чем я предполагал.
— Тэк… — сказала она. — О Тэк! Ты тоже?.. Я и не знала. Я ничего не слышала…
— Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
— Полезная вещь. Вот бы пользоваться им в дни связывания!
Давно не виданная в Небе свадьба прошла со всей силой традиций. Шпиль высотой в милю ослепительно сиял, как ледяной сталагмит. Дикое было отстранено, призрачные кошки снова ходили по улицам города, н…
И край льда, который был его мозгом, медленно начал таять.
— Жизнь полна измены, — ответил тот. — Вот и теперь, выступая таким образом против тебя, я изменяю учению моего нового Мастера. Но я должен следовать велению сердца. Ни мое прежнее имя, ни мое новое,…
— Я задал работенку Тэку. Он лучше нас ходит по лесу. Сейчас он идет по следу.
Он пробыл этот день и последующую ночь на Брошенном Мире, и его никто не тревожил никакими призывами. Он провел какое-то время в каждой из пяти комнат Павильона Тишины. О чем он думал — его дело, и м…
— «Охраняй нас от волка и волчицы, охраняй нас от вора, о Ночь, и мы пройдем спокойно».
— Нет ли какого-нибудь способа проверить их, не обнаруживая себя? Может, Ракшасы…
— Я больше не Агни, а Шива, Бог Разрушения.
— Хорошо, — сказал путешественник, — но я, как ты сказал, воин. Я по своей природе близок к ней. Мы с богиней думаем одинаково. В большинстве случаев мы соглашаемся. А когда не соглашаемся, я вспомин…
— Запах происходит от продукта дефекации, Кабада.
— Тогда — до свидания! — И, сказав это, Сэм поднялся в воздух, как воздушный шар.
— Или настроение женщины, — сказал первый. — Я слышал, что даже жрецы не знали о ее появлении.
— Ты жив, чтобы принять назначение, сделанное много лет тому назад в Махартхе, — сказал Яма. — Брама очень желает снова увидеть тебя.
— Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.
— Последняя из Матерей Страшного Жара. Она единственная скрылась в глубинах, когда Дурга и Лорд Калкин ехали морем в купол. Все ее яйца были передавлены, и она больше не может откладывать их, но она …
— Ее наездник слез и остался, — предположил Сугата.
Когда Брама включил экран в своем Павильоне, он увидел мужчину в сине-зеленом тюрбане Уратхи.
Он вошел во внутренний двор вслед за жрецом, который нес маленькую статую из внешней ниши.
— А! — понимающе сказал Хаукана. — У меня есть вещь так вещь! И только ты сможешь правильно оценить ее. Она очень давно стоит на особой полке в моем погребе. Бог Кришна каким-то образом сумел сохрани…
— Сию минуту. Я привел обратно Кришну вместе с грузом взрывателей, гранат, осколочных мин…
— Точно… Кали, как ты смотришь на то, чтобы стать Брамой, золотым седлом и серебряными шпорами?
Зомби шли медленно, в такт барабанному бою, а огненные элементали летали перед ними, и там, где они пролетали, трава засыхала.
— Нет. Открой. Я буду ждать, пока ты не откроешь.
— Заткнись! — сказал Яма и повернулся спиной к обезьяне.
— Никто не поет гимнов дыханию, — сказал Яма. — А попробуй обойтись без него!
— Хорошо. Я всегда питал к тебе братские чувства. Теперь иди и пришли мне моего жреца, я проинструктирую его насчет твоего воплощения. Мы с тобой скоро увидимся.
Земля была окутана тусклым кровавым туманом, затем почернела.
— Похвально. Были еще известия о передвижениях Ниррити?
— Лучше объединиться, чем бороться за искоренение?
— Я не только занял твою нервную систему, — сказал Тарака, — но я распространился по всему твоему телу и обернул его в энергию моего существа. Так что пришли мне своего Бога в Красном, кто пьет жизнь…
Веревочная лестница была сброшена, и Ратри поднялась на Гаруду.
— Ладно, пусть двадцать. А потом будем складываться. Завтра едем в Кейпур.
— Это совсем другое дело. Как божественное проявление, она держит граждан в благоговейном страхе, и о ней не спрашивают по религиозным причинам. Это почти то же самое, что применить бездымный порох.
— Спасибо. У тебя есть какой-нибудь план?
— Это правда. Но с другой стороны, они не хотят вызвать этим вражду богов. Так что, прежде чем идти в пурпурную рощу, они обычно приносят жертвы или дают Храму молитвы.
Она шла там, где колыхалась лимонного цвета трава. Она шла по извилистой тропе под темными деревьями и цветами джунглей, и яшмовые утесы поднимались направо, прожилки молочно-белого камня, прострелен…
— Странная пара, — сказала Лакшми, куснув его за ухо. — Твой друг Яма, наверное, единственный, кто хотел бы любиться с ней. Вдруг она разозлится на своего любовника и бросит на него смертельный взгля…
— Да. Ты удивляешься, как девочка. Я думаю, он даже не знает, что он мне отец. Что такое отцовство для богов, привыкших обладать многими телами, порождающих многочисленное потомство с богинями, котор…
Яма разговаривал с Ратри, когда тишину ночи нарушил крик проснувшейся Гаруды.
Лоб слегка сморщился, глаза скосились, упали на Тэка, двинулись к другим.
— Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
Мокрый и дрожащий, Тэк скорчился, освидетельствовал свое мужество и нашел, что его и в самом деле маловато. Однако, он спешил вперед, держась параллельно странному месту, пока не миновал его.
И вот я требую от вас: забудьте ваши имена, забудьте слова, сказанные мною, как только они будут произнесены. Смотрите на Безымянность в себе, которая поднимается, когда я обращаюсь к ней. Она внимае…
Будда держал малиновый удушающий шнур, который могли носить только священные палачи богини Кали. Он провел пальцами по его шелковистой длине, и шнур обвился вокруг его руки, слегка прилипнув к ней. Б…
Он лежа поднял кинжал, но не мог держать его наготове. Он приподнялся на локте. Мастер со слезами на глазах пытался встать и снова упал на колени.
— Шива проходит, — сказал монах, вытаращив глаза от ужаса. — Разрушитель…
Ратри вошла в клетку и пропала из виду, потому что тьма распространялась, как чернильная лужа, и Яма ощупью искал дорогу.
— И Кали тоже, — согласился жрец. — И в случае обоих божеств я часто оправдываю атеизм. К несчастью, они проявляют себя в мире чрезмерно сильно, чтобы их существование можно было бы эффективно отрица…
— Но я обязан тебе жизнью, я ел твой хлеб…
Они стали быстро терять высоту. Сэм увидел перед останками дворца Видегхи на серном холме облако пыли.
— Возможно. Но в любом случае, это кажется хорошим предзнаменованием.
— Слишком холодная, слишком насмешливая, — сказал Рудра.
Его сила снова стала расти, медленно, с того дня в Адском Колодце, когда он в последний раз владел ею. Странно независимая от мозга его тела, как однажды говорил ему Яма, сила поворачивалась медленно…
— Если кто-то спрашивает тебя, зачем ты угнетаешь мир, а ты отвечаешь кучей поэтического вздора — тогда, конечно, нет. Думаю, что тут мысли просто не могут сойтись.
Беги под серой стеной ночи. Спасайся! Под скалу. Прячься! Ярость обратит твои кишки в воду. Решетки трут твой позвоночник…
— И для того, и для другого, — сказала она.
Принц лег рано и встал до зари. Он приказал слуге оставаться весь день у двери и не допускать к нему никого под предлогом его, принца, нездоровья.
Яма приподнял свою саблю, решил не терять ее и вложил в ножны.
— Да. Чатистан, из Айспера-за-морем. Ветер хорош в это время года, но именно поэтому он и несет пепел Пушки дальше, чем можно думать. Шесть дней падал на нас этот черный снег, запах подземного мира п…
— Ладно, давай дальше. Что произошло затем?
— А может быть, Господин Яма, что ни одна из этих догадок неправильна? Что твоя главная страсть…
— Одно время я был одержим демоном. Он, пожалуй, любил меня и сказал мне однажды, когда мы были в опасности, что он «укрепил мое пламя», так что я мог бы существовать вне своего тела. Я забыл об этом…
Доказать превосходство Тараки было куда важнее, чем победить богов, которые так или иначе должны когда-то умереть, поскольку они не Ракшасы.
— Бог Разрушения, — сказал он, — как я понимаю, ты нашел уже наказание для тех, кто отметил слова Сиддхарты не просто ухмылкой.
— Хорошо. Об этом я частенько задумывался. Спасибо. Кстати, воздержись от проб со своим смертельным взглядом — он, знаешь, болезненен. Так что это, во всяком случае, кое-что. А теперь проповедь: Один…
— Тогда подумай, и быстро. Тебя сочли лучшей кандидатурой.
— Я, — сказал говоривший, поднимая свое золотое лезвие.
— Стой! — закричал он, размахивая Сверкающим Копьем, но боясь пользоваться им.
Неизвестно, как это случилось, потому что лезвие вылетело из его рук, когда он упал; но оружие проехало по голени Мастера, и тот с воем упал на колени.
— Если я кинусь на тебя и стану целовать и скажу, что лгала, когда говорила, что солгала — чтобы ты засмеялся и сказал, что ты солгал, получится ли финальный реванш? Иди, Господин Сиддхарта! Лучше бы…
— Это не в счет, — сказал Сэм. — Мне это не составило труда.
— Господин Агни! — сказал Сиддхарта. — Ты описал Бога Огня!
— Ты, кажется говорил, что тебе нужен садовник здесь, в Небесном Городе?
— А как насчет тех, которые еще связаны? Ты не дождался, чтобы я освободил их тоже?
Спустилась ночь, когда огненные элементали встали перед Дворцом Камы.
Острие вошло в предплечье Индры. Индра выронил Громовую Стрелу и ударил Яму в челюсть. Яма упал, но при падении подсек ноги Индры и увлек его за собой.
Он стал спускаться вниз по выступу, идущему винтом вокруг стены колодца. Из глубины поднимались потоки теплого воздуха. Этот выступ был явно искусственного происхождения. Это чувствовалось, несмотря …
— Господин Сиддхарта, — сказал человек, ехавший рядом с правителем Ирабика, — похоже, что эти люди действовали честно… Не вижу в нем ничего неправильного.
— Далисса уже близко. Она будет ждать меня на дне реки и выплывет, когда понадобится.
Человек потянул рычаг, напоминающий рыбий хвост.
— М-м-м… Значит, наша величайшая проблема в настоящее время — Акселерационизм?
Вверх полетел конус света, расплавляя все, чего касался. Губы Агни по-прежнему улыбались, когда громадные камни падали вниз, но никак не рядом с ним.
Поднявшись по лестнице, Яма вышел из Храма и пошел через город. Пешком.
— Да, но я говорил тебе о неожиданном нападении. А теперь они приняли свой Аспект и подняли свои Атрибуты. Даже не высаживая громовую колесницу, они могут решить, что Шенна не будет больше существова…
— Несмотря на мою должность, — сказал он, — я держусь подальше от этого ощущения силы.
Когда он подвесил меч к поясу, бездушные существа зашевелились в трюмах судов.
Он потянул ее за собой к воздушному стойлу Птицы.
— Если это даст тебе какое-нибудь удовлетворение, то я все еще забочусь о тебе. Это не любовь, или это слово ничего не значит. А то, что я подумал, имеет разные значения. Это чувство, по существу, бе…
— Нет! Это ты сделаешь в другой раз, если вообще хочешь служить мне! А сейчас послужи мне тем, что унеси меня отсюда подальше и побыстрее!
— Потому что нет никого, кто разделил бы мое одиночество. А почему ты пришла одна?
В высоком голубом дворце со стройными шпилями и филигранными воротами, где пахнет солью моря, и крики морских существ летят в чистом воздухе сезона ощущений жизни и наслаждения, Лорд Ниррити Черный р…
Они высматривали его на другом конце поля среди воплей и стонов, едущего по тем, кто скоро будет трупом, и по тем, кто уже был им.
Смерть и Свет всюду, всегда, они начинают, кончают, борются, ждут в Сновидении Безымянности, которое есть мир, слова, горящие внутри Самсары, могущие творить вещи красоты.
— До свидания, добрый Хаукана, — сказал принц, когда оставшиеся его люди сели на лошадей, — я уношу, как всегда, хорошие воспоминания о твоем жилище и обо всем, что встретил вокруг. Я сожалею, что мо…
Теперь его окружала тьма, простреленная огнем его факела. Стены исчезли — кроме одной, позади и справа. Пол кончался на небольшом расстоянии от него.
— Отлично, — сказал Сиддхарта. — В нескольких неделях пути отсюда у меня есть королевство. На моем месте много лет сидит регент, но если я вернусь, я могу собрать армию. По земле идут теперь новые ре…
Татагатха внимательно оглядел человека, лежавшего на спальном мате: тонкие бледные губы, высокий лоб, высокие скулы, тронутые инеем брови, острые уши; Татагатха догадывался, что глаза должны быть бле…
Еще один удар грома, и дождь как град застучал по лотосу. Змеи голубых молний свивались, шипя, над вершинами гор.
— Таковы были мои условия при вступлении в Локапалас. Вы просили меня руководить вами, и я требую власти разрубать узы. Позволь мне объяснить мою аргументацию, прежде чем говорить о голосовании.
— Возможно, ты неправильно истолковываешь его усилия, — сказал Тэк.
Затем, перейдя поток, он продолжал свой путь по каменистым холмам. Пешком.
Говорят, что когда появился Учитель, люди всех каст шли слушать его поучения, а также животные, боги и случайный святой, и уходили облагороженными и духовно возродившимися. В основном все признавали,…
— А если погибнешь ты? Что будет с миром и с делом, которое ты затеял? Сможешь ли ты восстать снова, чтобы защитить их?
— Вовсе нет, — сказала обезьяна, которую звали Тэк. — Мое падение, хоть и менее эффективное, чем твое, не включало элементов личной злобы со стороны…
— Все это правильно, — сказал Яма. — А ты, Тэк из Архивов, никогда не слышал о палимпсесте — свитке, который был использован, затем очищен и использован снова?
— Эпилепсия! — воскликнул принц. — Они приготовили для меня поврежденный мозг!
Шива поднял руку и опустил очки на глаза.
— Вот я и спросил себя, нет ли какого-нибудь средства, с помощью которого Сэм мог бы избежать смерти. Я ничего не мог придумать, кроме обмена телами. Тогда я спросил себя, кто брал себе новое тело в …
Двадцать лет назад маленький праздник Алондила был почти исключительно местным делом. Теперь же, с появлением бесчисленных путешественников, вызванных присутствием Просветленного, который учил Пути В…
— А Сиддхарта все еще Принц Капи, и его призыв к отрядам в принципе должен быть услышан. И мы дали этот призыв.
— Это южная провинция в моем королевстве, известная своим исключительно жарким климатом. Но скажи именно эту фразу, особенно жрецам Брамы, которые могут поинтересоваться в ближайшие дни насчет моего …
— Ольвагга, Господин, — ответил капитан. — Почему ты убил мою команду, а меня оставил в живых?
— «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное».
Когда регент ударился о землю, Яма упал коленями на него, но тут же вскочил. Регент же не встал.
В следующую за этим неделю Сэм смотрел на эти прогулки сначала с некоторым ожиданием, затем с умеренным энтузиазмом, и, наконец, со вспыхнувшей жадностью. Он стал уходить без сопровождения на все бол…
Затем, через какое-то время — через какое, сам Сэм не мог сказать — все демоны были освобождены.
И снова услышал крик, сорвавшийся с его губ.
— Нет ли у тебя легко читаемых диаграмм, показывающих процентное отношение отпавших к поднявшимся?
Вошла Ратри в одежде буддийской монахини и в вуали.
— Не для того ли этот демон атаковал меня, чтобы проверить мою силу? — спросил он. — Посмотреть, могу ли я убить, как я тебе говорил?
Кубера нашел его далеко за городом; он лежал на поросшем травой склоне холма и смотрел в звездное небо.
— В этом я уверен, — сказал Ральд. — Я задержал в себе твои слова и чувствовал истину, содержащуюся в них. На службе богини я убил больше людей, чем пурпурных листьев на молодых ветвях. Это не считая…
— Когда я умру реальной смертью, — сказал Сэм, — тогда я, наверное изменюсь. Но до того момента я буду ненавидеть Небо. Ненавидеть до последнего вздоха. Если Брама сожжет меня, я буду плевать в пламя…
Демон не ответил. Они достигли вершины колодца, и Тарака прошел двести шагов до двери, которая теперь стояла открытой. Он перешагнул на уступ и посмотрел вниз.
Тот задал ему второй вопрос, а затем третий.
Он пошел через поляну. Глаза Ямы жгли ему спину. Дойдя до тропы, он оглянулся.
Разрешив привести пленника в палатку, Ниррити оглядел его и отпустил сержанта.
— Может, ты и прав. Не подняться ли нам на несколько уровней и проверить? Или мне сразу же отнести тебя на свободу?
— Позднее — возможно, Смерть. Но ты не ответил на мой вопрос. Пожалуйста, скажи, какими силами мы располагаем?
После смерти Брамы в Небесном Городе начался период беспорядка. Нескольких богов даже выгнали с Неба. Каждый боялся, чтобы его не приняли за Акселерациониста; и, как если бы это было суждено, в этот …
В дни дождей поднялись их молитвы, и не от перебирания узлов молитвенных шнуров, не от верчения молитвенных колес, а от большой молитвенной машины в монастыре Ратри, богини Ночи.
— Я не включала тревогу! — закричала она.
— Изучить? Это не тот Путь, которому он учил когда-то. Однако, он ИЗУЧАЕТ. Он смотрит на предмет без размышления, ведущего к высвобождению сути.
— Силы, которыми я обладаю, — сказал Яма, вновь наполняя чайную чашку, — нетронуты, потому что они другого прядка, чем у вас.
Принц кашлянул и равнодушно взглянул на свой кровавый плевок.
— Нет, если мы заранее выработаем какое-то соглашение.
— Затем он пойдет сюда, на Кейпур. А потом Кильбар, Хамсу, Гайятри. Он знает, что где-то на этом пути боги выступят против него.
— Да, это понятно, — заметил Сэм, созерцая громадный вихрь желтого пламени. — Еще что нового?
— Завтра днем ты станешь принцем Сиддхартой, а эти будут твоими слугами. Ты пойдешь с ними в Зал Кармы требовать тело, которое Брама обещал тебе дать без предварительного суда. Ты останешься Сиддхарт…
— Они теперь идут по реке, о Связующий. А другой отряд штурмует ворота города!
— «Итак, ты потянулась за нами, когда мы шли домой, как птицы к своему гнезду на дереве…» — запел он.
— Я считаю подобную неуверенность нахальством, — сказал Брама, — когда человеку сделано такое предложение.
— Быстрее, Связующий! Быстрее! — кричал дикий бухающий голос. — Соревнуйся с ветром и молнией в скорости движения!
На темном холме в дальней стороне Неба Сэм и Кубера стояли лицом к лицу.
— Не знаю. Но не думаю. И не думаю, что кто-нибудь может.
— Завтра днем, — ответил Сэм. — Но почему ты все еще ходишь кругом, и у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
Он натянул поводья и повернулся. Он увидел человека в черной одежде с желтым кругом на груди и с посохом эбенового дерева. Человек был высок, тяжел, с заплывшими глазами. Он не повторил оклика, прост…
Рука его легла на закрывавшую пластину и медленно двинула ее серией резких жестов. Когда его рука отпустила пластину, за дверью раздался мелодичный звук.
— Ту, которую больше не хотят слушать брамины, — ответил мальчик.
Он осторожно шел по этому выступу. Слева от него была стена, а справа — пустота.
Под куполом Неба, рядом с Небесным Городом, был большой лес Канибурха. Вишну в своей мудрости видел, что должно быть равновесие между метрополией и пустыней. В то время как пустыня могла существовать…
— Насмехался? — повторил Сэм. — Не понял. Я не намеревался быть непочтительным. В прежние дни я всегда был в хороших отношениях с тобой. Если ты чуточку подумаешь о тех временах, ты вспомнишь, что эт…
Так они щеголяли клинками, пока не покрылись потом; затем Яма форсировал выпады, заставив противника отступать. Шаг за шагом он вернул себе десять шагов.
— Теперь не те времена, Тарака. Теперь боги стали сильнее, много сильнее. Вы очень долго были связаны, и их мощь за столетия увеличилась. Даже если бы ты командовал первой в истории армией Ракшей и п…
— Десятикратным будет твое осуждение, — сказал он, зажмурившись. — И нового рождения не будет.
— Кинжал против Громовой Стрелы, Красный? — спросил он.
— Хочу посмотреть остальной мир, Кубера, прежде чем ваши механизмы отнимут у него всю магию.
— Нет, — ответил Яма, не глядя на Куберу. — Что тебе надо?
— Но какие же ставки Сэм мог поставить в игре?
— Ты скоро узнаешь об этом, — сказал Яма и нанес удар, который мог бы пробить человека насквозь. Но лезвие отскочило от груди противника.
— Ночью. Но Далисса будет здесь раньше. Я уже чувствую ее приближение.
— Да, — ответил Ганеша. — Чувства Черного не изменились с годами.
В месте, называемом Кинсет, у реки Ведры, был заново открыт печатный пресс. Эксперименты со сложным водопроводом тоже шли в этом месте. На сцене появились также два очень искусных храмовых художника,…
— Хотел бы я знать, насколько он силен. Кто-нибудь знает, Ганеша?
— Пожалуй. Времена меняются. Брама, может быть, станет на этой неделе снисходительным богом.
— Но ты понимаешь тяжесть этого кошелька? В нем серебро. Но у меня есть другой — с золотом, его тоже можно передать. Я хотел бы воспользоваться твоим телефоном.
Когда Ральд снова проснулся, был уже вечер.
— По некоторым рапортам из первых рук я понял, что он пользовался самонаводящимися ракетами, против военных судов, посланных за его разбойниками.
Между этими фрагментами приходили сны и полусны. Они освещались огнями, сопровождались кровью и слезами. В затемненном бесконечном соборе он кидал кости, которые были между солнцем и планетами. Метео…
Пойми теперь, что, поскольку мы существовали в одном теле, и я участвовал в твоих делах не всегда против своей воли, дорога, по которой мы шли, не была той, где все движение идет в одном направлении.…
Затем отряд свернул на более узкую улицу и поехал мимо низких торговых зданий, больших магазинов крупных купцов, мимо банков, храмов, гостиниц, борделей. Наконец, они доехали до края делового района …
Щеки и лоб Мары стали ярко-алыми, когда руки Ямы крепче сжались на его горле. Глаз готов был выскочить.
Итак, они ждали. Три дюжины людей вернулись с пустыми карманами, собрали свои манатки, оседлали лошадей и один за другим потянулись из города, как бы в поисках развлечений, но в действительности медл…
Сэм встал с сиденья и вышел из кабины в коридор.
Этот мир, о Гаутама, есть костер, земля — его топливо, огонь — его дым, ночь — его пламя, луна — его угли, звезды — его искры. В этот костер боги приносят дождь, как возлияние. Из этой жертвы происхо…
— Я мог бы, вероятно, сыграть на флейте, если бы она у меня была.
Вишну слышал, что дикость наконец вошла в Город.
— Да, Мара, здесь бог смерти, — сказал сквозь зубы Яма. — Падший я или нет, но реальная смерть живет в моих глазах. И тебе придется встретиться с ними. Когда ты дойдешь до стены, тебе некуда будет от…
— Очень мудро, Кубера. Кто еще знаком с этими удивительными рассуждениями?
— Именно, — сказал Хаукана. — Привезено очень давно из исчезнувшей Уратхи. — Он понюхал ее и улыбнулся, затем налил немного в грушевидный стаканчик и поставил перед гостем.
Он прошел полпути, когда это произошло снова, и поднялось десять столбов, они отплывали и возвращались, отплывали и возвращались, как будто их основания укоренились в почве.
Яма сунул саблю за пояс и достал трубку, которую купил в гостинице. Он набил ее и закурил.
— Ты говоришь о продолжительности жизни богов.
— Я достаточно симпатизирую тому, что ты сделал, чтобы помочь тебе бежать с Неба.
— Ты хотел биться с Небом за это знание? Ты хотел пробить Небесный Город, чтобы открыть его своды миру?
— Да, это делает вас обоих мужчинами. Она могла принять другую сторону и остаться женщиной. Но теперь она связала себя. Она сделала выбор из-за тебя.
— Ты был замечательным механиком и мастером оружия. Твоя юность сгорела во взрыве, и ты в тот же день стал стариком. Не в этот ли день смерть стала твоей главной страстью? Или это было раньше? Или по…
Из полубогов было набрано пятьдесят, все еще старающихся дисциплинировать блуждающие Атрибуты, мечтающих усилить Аспект и отличиться в бою.
Ночь окутала их, и Небо осталось далеко внизу.
— Локапаласы, ты сказал, это Яма, Кришна, Кубера и ты?
— Да — и нет, — сказал Яма. — Если под «демоном» ты понимаешь злобное сверхъестественное существо, обладающее большим могуществом, крутящейся жизнью и способностью принимать на время любую видимую фо…
— И он не пользуется ей, — закончил Тэк. — Вот я и думаю, не могли бы мы с Ольвиггом позаимствовать ее для нашего путешествия?
Через короткое время в дверях показались вооруженные люди. Принц поднял рог и дважды дунул в него.
Он знал, что отныне она стала его собственной тенью.
Он нырнул, увлекая за собой Ральда; руки его держали тело врага, как стальными петлями.
— Лорд Калкин наконец побежден в бою, — тихо сказал кто-то.
— Рискованно было выступить против таких мощных сил. Бог Агни сказал однажды, что подобную вещь сделать невозможно.
Глаза Будды закрылись в медитации. Его ореол сиял в тени. Яма сделал еще шаг, подняв руки, но трава заплелась вокруг его лодыжек и удержала его на месте.
Потому что гроза никогда не лжет… И всегда говорит НЕТ!
— Я бы сказал, тут нужен всего-то семи или восьмифутовый прыжок, Яма! Давай прыгай! — крикнул человек в черном.
— Богиня танца была богом войны. Похоже, что все может меняться.
— Как хотите. — Он пожал плечами. — Что еще у тебя на уме?
— Ты включила тревогу! — обвинил один другого, поспешно застегивая на себе пояс. — Уходи прочь, а я буду иметь дело с этим!
— Передай ей привет от меня, — сказал Сэм, поворачиваясь к входу в палатку.
Мужчина повернулся к Тэку, а женщина продолжала отступать вниз по холму.
Как вызывающе он держался в своем Красном и в своей Мощи! В тот день. Полстолетия назад. У Ведры.
Высокий молодой человек вошел во Дворец Камы и спросил Лорда Куберу. Он нес на плече длинное сверкающее копье и, пока ждал, без устали ходил взад и вперед.
Ракшас взлетел высоко в воздух, покружился и исчез.
— Кто ты? — спросил тот неожиданным баритоном.
— Твоя победа — я дам тебе слово молчать; моя — ты полетишь со мной на спине Гаруды.
— Да, боюсь! Потому что это безрассудно! Как там в вашей песне: «Мы ждем, мы ждем, чтобы подняться снова»? Где же терпение Ракшасов? Вы говорите, что будете ждать, пока океаны высохнут и горы обвалят…
— Стоп! — крикнул он и посмотрел вверх, щурясь от солнца и склонил голову набок. — Прочь с тропы! В кусты!
— Каковы бы ни были источники твоей силы, если она говорит — идти — мы должны идти. Скоро?
— Я попробую поесть теперь, — объяснил он.
Все пылало. Пламя вылетало из каменных стен, из столбов, из мантий монахов. По комнате клубился дым. Яма стоял среди пожарища, но не двинулся с места.
— Связующий Демонов, — сказал его собеседник и улыбнулся.
Слизарды и всадники загорелись и скорчились.
Все двинулись. Тела в шафрановых мантиях метнулись с тропы. Носилки Ратри застряли между деревьями, а Ратри стояла теперь рядом с Ямой.
— Я читал отчеты о днях, когда их связали…
И он был самым могущественным существом в мире после Связующего.
Смерть направил колесницу в гущу полубогов. У нее были острые, как бритва, края, а ее скорость втрое превышала скорость лошади и вдвое — слизарда.
Сиддхарта чувствовал, что его сметает титаническая лавина, раздавливает, расплющивает, заваливает сверху…
— Потому что мир нуждается в твоем смирении, в твоей набожности, в твоем великом учении и в твоем макиавеллиевском интриганстве.
Яма отложил в сторону оружие и снял верхнюю одежду.
Великодушный Сэм, Просвещенный, вошел и сел перед монахами.
Они пили сому в комнате Разбитого Сердца, и чары Куберы окружали их.
— Теперь давай нападем на огонь и вымочим его!
— Приятно, когда тебя узнают, — сказал он, — даже те, кто заблуждается в другом.
На этот раз Тэк подумал, что перед ним разверзлась гора. Ему казалось, что остаточное изображение вспышки отпечаталось на сетчатке его глаз даже сквозь закрытые веки. Но он ошибся.
— За твоих ужасных покровителей — Яму и Кали, — ответил жрец.
— А тем временем, — сказал Сэм, — обратись-ка за помощью к моим приверженцам или познай искусство дышать грязью.
И тогда это случилось. Ужасающая вспышка, какой Тэк еще не видел, прошла снизу вверх по камням — не сразу, не в одно мгновение, а, возможно, в четверть минуты, словно зверь с огненным языком облизал …
Небо стояло высокое и сдержанное и радовалось долгим сумеркам и долгим ленивым дням. Свежий воздух, нагретый, когда его втягивали внутрь, циркулировал по Городу и лесу. В самом куполе можно было гене…
— Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил исп…
Тарака завизжал, когда Сиддхарта подскакал к нему на белой лошади, а в воздухе слышался треск и запах озона.
— Видимо, кто-то сказал Яме, что он не может пользоваться оборудованием, чтобы делать пересадку.
Над головами некоторых полубогов играли нимбы раннего Аспекта. У других было странное оружие для фокусировки их странного Атрибута. Пламя шло понизу и лизало колесницу. Ветры хлестали ее. Грохочущий …
К этому времени песок засыпал Яму до бедер.
— Протри глаза, Сиддхарта, — сказал Яма, — и прикажи строиться заново. Нам надо усилить атаку. Манджусри Меч должен отдать приказ. Боги наблюдают и оценивают наши силы.
Яма встал на колени и повернулся. Противник хотел встать на ноги и выхватил из-за пояса кинжал, но упал на корточки. Лицо его было все еще бесстрастным.
— Стало быть, ты, как и собаки, не тот, кем кажешься, и ты пришел спрашивать насчет Ольвагги, своего самого старинного друга. Тебя зовут, как ты сказал, Сэм. Ты случайно не из Первых?
На стене колодца, как фантастическая орхидея на эбеновом сучке, цвело пламя. Когда Агни махал жезлом, оно корчилось, меняя форму. В воздухе, как яркие светляки, носились ракшасы. Грохот раздавался с …
Шаг за шагом они спускались, и из каждой ниши выскакивал огонек и улетал. Некоторые, по приказу Тараки, поднялись и исчезли за краем колодца, за мощной дверью, на другой стороне которой были написаны…
— Она умственно отсталая. Какое-то повреждение мозга.
Проехав половину расстояния до Дворца, принц и восемь сопровождающих его людей натянули поводья и сделали вид, что остановились отдохнуть, в то время как другие двигались параллельно им между деревья…
— Спускайся, Сэм! — сказал Брама, легко двигая скипетром, отчего боль усилилась и стала жгучей. — В живых остались только ты и Ратри. Ты последний! Сдавайся!
— Доброе утро, — сказал принц. — Да минуют вас штормы и кораблекрушения и боги даруют вам безопасную гавань и хороший рынок для ваших товаров.
Запах горелой плоти ударил в его ноздри. Он засмеялся, и Смерть повернул колесницу для второго захода.
— Я много думал об этом, — сказал Кубера, — и считаю, что в случае с Брамой это был кто-то достаточно близкий, чтобы Брама принял от него отравленное питье, а в случае с Шивой — кто-то, хорошо знающи…
Они стояли на балконе над садом. Одним жестом Тараки сад был преображен: цветы стали черными, в деревьях и бассейнах стали жить ящероподобные создания, крича и летая в сумерках. Благовония и ароматы,…
— Услышьте меня, о Могучие! — закричал он. — С этой минуты на этом месте лежит проклятие Ямы! Ни одно живое существо никогда не шевельнется снова на этой земле! Не запоет птица, не проползет змея! Эт…
Локапаласы совещались в комнате Сэма во Дворце Камы в Кейпуре. Присутствовали также Тэк и Ратри.
— Это дело не имеет значения. Оставим это. Спасибо тебе за сому. Спокойной ночи, жрец.
— В мире не осталось ни одного Акселерациониста, кроме тебя. Это тупик, из него никогда не выйдешь на первое место. Я в какой-то мере уважаю манеру, с какой ты вел себя эти годы. Мне даже пришло в го…
— А мог бы ты сыграть на каком-нибудь из этих? — принц показал на инструменты, стоявшие теперь на небольшой платформе у стены.
— Десять лет назад, — выдохнул принц, — тебе не удалось бы наложить на меня свой посох.
— Кто они — по-настоящему? Ян покачал головой. — Не знаю. У всех у них не те тела, что были тридцать лет назад. И все пользуются именами богов.
— Меня зовут Сэм. Ян мой очень старый друг.
Брама задыхался. Глаза его открылись, но тут же закрылись снова.
Когда Сэм встретился со своим последним тигром, тигр медленно наклонил голову, зная, что это охота. Сэму некуда было бежать, поэтому он стоял на месте и ждал. Кошка тоже некоторое время выжидала. В э…
— Да. И каково же тебе самому оказаться связанным, Связующий, в своем же собственном теле?
Легкий дождь падал на здание, на лотос и на джунгли у подножия гор. За шесть дней Яма выпустил много киловатт молитв, но статика уберегала его от того, чтобы услышали Наверху. Он шепотом взывал к бол…
Дверь с грохотом распахнулась, петли вылетели из стены, засов переломился, как щепка.
— Сидеть на нем, кажется, не особенно удобно, — заметил Сэм.
— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он своим гнусавым, пронзительным голосом. — Ты отбросил всю святость, которую тебе приписывают? Как мне тебя называть — Сиддхартой, Татагатхой, Махасам…
Они ушли вчетвером, зная, что механизм Кармы на этот раз не сработал.
— Что ты станешь делать, раз ты отказался от выполнения своей миссии?
— Теперь это уже неважно! Мы загарпунили нашу рыбу. Она идет из Нирваны в лотос.
— Да, — согласился он и посмотрел на хвостовую часть, на того, кто говорил.
— Что он делает? — спросил Яма, выпивая вино одним глотком.
Он сделал жест, и они полетели над Кейпуром, с одного конца города до другого. Там они закружились кольцом, затем разделились и стали танцевать в грозе.
— Берегись адских собак, — сказал капитан. — Есть собаки и собаки… и собаки. Три разных сорта, и всех их тянет в этот порт твое присутствие. Твои руки — он сделал жест трубкой — недавно носили много …
— Тот, кто учит путям освобождения, — ответил Татагатха.
Яма опустил край плаща и посмотрел на вихрь.
— Я пришел увидеть Татагатху, Будду. Где он?
Он сидел минут двадцать, прежде чем один из монахов Сэма заметил его и сказал об этом кому-то из ордена Ратри в темной мантии. Тот отыскал жреца и передал информацию ему. Жрец, желая показать богине …
— Да, Мадлен, — сказал Сэм. — Тебе кто-нибудь говорил, как ты мила, когда ты злишься?
— Ты хочешь заставить нас участвовать в твоей борьбе?
— Я — Арам, — ответил нищий, — принявший на себя десятилетний обет бедности и семилетний — молчания. К счастью, семь лет прошли, и я могу теперь высказать благодарность своему благодетелю и ответить …
— В какое-нибудь маленькое южное княжество, где мы можем ходить спокойно.
Он некоторое время боролся, дергая их неподатливые корни, но затем поднял обе руки вверх и закинул голову назад. Смерть прыгала из его глаз.
В небе темнела легендарная полуптица-полудух.
— Потому что я хотел бы спросить тебя, капитан Ольвагга.
— Тебе понадобилось семнадцать воплощений, чтобы дойти до этой истины? — сказал Яма. — Тогда понятно, почему ты все еще обезьяна.
Ярко расцвело утро, и с ним обязанности. Половина людей принца выехала из города, направляясь к северу. Отъехав за пределы наблюдения из Махартхи, они свернули на юго-запад, через холмы, и остановили…
— Тогда залезай обратно на свою голубую клячу и проваливай, — сказал Яма, — раз не хочешь драться.
— И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
— Связующий! — рапортовал он. — Новые нападающие на город имеют на себе этот чертов репеллент!
Сам подошел к ней, нашел люк, открыл его и влез внутрь.
— Больно уж хитер и ловок. Я боюсь Куберы.
— Мы уничтожим их. Уже сейчас они видят безмозглых ставленников Ниррити, идущих на них, как обычные люди, ровным шагом и без страха, их барабаны отбивают такт, а в их глазах нет ничего, вообще ничего…
— Ты должен мне тело, — сказал он негромко.
— Ты ешь не так, как твои люди. Тебе не нравится пища?
— Я обещаю тебе смерть, Мара, — сказал он. — Если не от руки Калкина, то от моей. Если не сегодня, так в другой день, но она все равно между нами.
Арам сидел за длинным солом в трапезной напротив нескольких буддийских монахов. Некоторое время он разговаривал с ними о доктрине и практике, о касте и кредо, о погоде и о текущих делах.
— Может, мне как раз интересно было посмотреть, как пойдет такой контрпоток, — ответил тот.
— Не имею представления. Но нам лучше побыстрее заняться делом, если мы хотим помочь Ольвиггу.
— Я делал то, что должен был сделать, чтобы сохранить свою расу. Люди ослабели и уменьшились в числе. Твой род напал на них и собирался уничтожить.
Человек в черном шагнул на бревно и нанес жестокий удар в голову Ямы, но тот отбил его. Торопясь атаковать, Яма заставил противника пятиться по бревну, а затем лягнул его в бок.
— А, собственно, зачем им это делать? — спросил Нарада. — Вряд ли они стали бы применять тайные и хитрые предосторожности к человеку, которому оказывают милость. Нет, я думаю, мы можем откинуть это. …
Они двигались влево по воде, пока не почувствовали под ногами камни. Тогда они, сражаясь, пошли вдоль потока.
Вдалеке тяжело шагали слоны, гонимые Ракшей через равнину.
— Одна из его женщин. Я не знаю ее имени.
— Если ты не разыгрываешь меня, то… ох, какая перемена!
— Ратри! — сказал Яма, — наложи тьму на глаза Гаруды, чтобы она не смогла видеть.
Это было самое странное ощущение из всех, когда-либо испытанных им: он чувствовал, что движется вперед и вперед, но ничего не менялось — ворота не приближались. При всем ощущении страшной скорости он…
Всегда умирающий, но никогда не умерший; Всегда конечный, но никогда не конченный; Ненавидимый мраком, Одетый в свет, Он идет к краю мира, Когда утро заканчивает ночь. Эти строки были написаны Морган…
Падучая звезда пролетела по небу. Судно шло вперед. Ночь вздохнула над Сэмом.
— Самый большой наш риск, — говорил врач, — это Шенн. Вдруг его узнают? Факторы в нашу пользу — что он мелкий правитель далекого королевства и в этом городе недавно. Большую часть времени он провел с…
— Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и в этом теле…
Вернулся он с бутылкой. Принц, даже не видя этикетки, узнал форму бутылки.
— Ты так думаешь? — осведомился Тарака, подняв обе руки.
Долгое время Просветленный ходил по лесу, размышляя. Затем он тоже исчез.
Когда он ступил на песчаную полосу перед камнем, его движение было остановлено. Он чуть не упал, согнулся, но не мог двинуться, как ни старался.
— Так и должно быть, — сказал Брама, — и всегда будет, когда речь идет о боге.
— Что он надеялся доказать таким образом?
— В чем твоя сила, Сиддхарта? Как ты делаешь то, что делаешь?
— Такой прогресс, наверное, пойдет быстро.
Гремел гром, падал дождь, и Моста Богов не было видно.
Они прошли через ворота, и Кубера поторопил Птицу.
Только вздох ветра, идущего с другого конца рощи. Свет замерцал, зашевелились пурпурные листья.
— Я извиняюсь за отсрочку, Господин Муруган. Наш персонал был занят приготовлениями к свадьбе.
Он опустил подзорную трубу и повернулся к Ольвиггу.
— Давай пока оставим политические дискуссии, — посоветовал он.
— Прекрасно. Я хочу поговорить с тобой наедине — там, — сказал принц, указывая на черный Зал.
— Сомневаюсь. Я еще увижусь с тобой, Лорд. А пока до свиданья. — До свиданья. Да, еще кое-что… — Что? — Нет, ничего. На одну минуту ты напомнил мне кого-то, кого я когда-то знал. Это неважно. Удачи т…
— Тебе не одолеть Бога Огня, — сказал Сиддхарта. — Его огненный жезл непобедим. Он дан ему Богом Смерти.
Дождь, о Гаутама, есть костер, год — его топливо, тучи — его дым, молнии — его пламя, угли, искры. В этот костер боги приносят Короля Луны, как возлияние. Из этой жертвы родится дождь.
В дальнем конце поля на возвышении стояла громовая колесница.
— Прекрасно, — согласился Ральд. — Мне больше ничего не остается.
— Не могу ли я сопровождать тебя в Большой Зал Смерти?
— Угу. Она странная особа. Вроде Ямы, хоть и не похожа на него. Он бог смерти, это верно, но он убивает быстро и чисто. А Кали — как кошка.
Будда и его последователи немедленно пошли к городу. Они не останавливались отдохнуть и прошли через Алондил быстрой, но достойной походкой.
— Полстолетия назад, когда ты был на короткое время моим питомцем, я говорил себе: «Этот парень имеет в себе задатки Мастера». И я не ошибся, Ральд.
— Мы победили, — сказал Брама. — Кинсета больше нет.
— Я бы советовал тебе не ждать, потому что «дальнейшего» не будет, Тарака.
— Здесь мой Атрибут, без подъема Аспекта.
— Да, — сказал Яма. — А на что это похоже — захват демоном? Каково ощущение, когда чужая воля довлеет над тобой?
— Кто ты, чтобы командовать рабами Ракшасов?
Принц посмотрел на него — мускулистого, смуглого, лет двадцати пяти, с ястребиным лицом и властными манерами — и почувствовал вдруг, что его сомнения были необоснованными, и что он предал сам себя св…
— Аминь, — сказал он и с ощущением звона и бульканья понял, что его подняли с пола и понесли по обширным пещерам, которых никто из людей не видел.
Руки Ямы в красных перчатках метнулись, как две кобры, к горлу Мары.
Далеко в конце поля стала заметна темная линия. Звук трубы прорезал воздух, и эта линия двинулась вперед.
— Я прошла мимо Павильона и увидела ту девушку. Я сделала себя видимой и сказала ей, что не нашла Браму и вернусь позднее… Но ведь он умер, не так ли? Что я теперь буду делать?
— Они присутствуют из-за ведер в задней комнате моего дома, полных этого самого…
— Значит, Сэм победил. Через столько лет, но все-таки он побил их.
Сэм прыгнул еще до того, как был нанесен удар, но опоздал. Скипетр снова завизжал, и все завертелось вокруг Сэма. Он старался прервать свое падение, но лишь замедлил его.
— Здорово! Кому придет в голову искать Будду в борделе? Отлично! Великолепно! Значит, в Кейпур, дорогая богиня, в Кейпур, во Дворец Любви!
— Нет! Если ты попробуешь это сделать, я тебя убью!
Яма смотрел вниз на свое собственное лицо, на свои красные руки, хватающие его же запястья.
— Разве нет каких-нибудь природных сил, производящих тот же энергетический эффект, что и твои работы?
— Я тоже познал радость всех этих вещей, — сказал Сугата.
Женщина, о Гаутама, есть костер, ее волосы — пламя, ее прелести — угли и искры. В этот костер боги приносят силу поколений, как возлияние. Из этой жертвы родится человек. Он живет, пока живется.
Иногда его называли Майтрейя, что означает Бог Света…
— О, это правда, это правда! Есть такая вещь. Ее недавно изобрел один человек, имени которого я не знаю, и у нее большие трубы, а сверху сидение без дна. Это самое удивительное открытие века, и у мен…
— Первоначально она принадлежала Шиве. Но Шивы больше нет. Долгое время ею пользовался Брама…
— Жрец, не желающий верить! Я тоже. Меня это смешит. На-ка вот, купи себе бочонок сомы… для жертвенных целей.
Остальные сидели, смотрели на него и слушали.
Брама вытянулся во весь свой рост и засверкал. Трон пламенел за его спиной. Вина бесстрастно звенела. Он поднял скипетр.
А если он это сделает, и если — как он чувствовал — тут каким-то образом замешан Сэм, то что может сделать он, Тэк, если сам Просвещенный не управляет ситуацией?
Смерть, преследовавшая его, больше не была за его спиной.
Она сидела спиной к нему на маленькой скамеечке в дальнем конце комнаты. На ней был темно-синий сари.
Воины Кинсета выступили вперед, чтобы вступить с нею в бой.
— Я смотрю на пламя, что является истинной твоей сущностью, а не на плоть, скрывающую его. Ты же знаешь.
Жрец быстро поклонился и вышел, задвинув за собой полки.
Он пришел из-за каменистых холмов пешком.
— Я — величайший из Ракшасов. Я однажды вынес твой смертельный взгляд.
— Моя радость уменьшается с каждым днем. Ты знаешь, почему это, Сиддхарта? Не скажешь ли, почему ко мне приходят странные ощущения, угнетают меня в самые сильные моменты, ослабляют меня и отталкивают…
— Тогда он им не был. Вообще ничего политического. Он из Первых, из тех, кто смотрел на Уратху.
В это время его противник провел свой клинок через хитроумный двойной ложный выпад и легким прикосновением разрезал плечо Ямы. На яркой одежде мгновенно выступила кровь.
Гротескные пирушки продолжались. Они устраивались в башнях, где демоны оживляли тела своих жертв и занимали их. Творились темны чудеса, вроде рощи изогнутых деревьев, растущих из мраморных плит самог…
Вдали слышался шум бегущей воды. Маленький поток ее пересек ему путь. Подвернув свой ярко-алый плащ, он пошел в обход тропы. Рубиновая рукоятка его кривой сабли сверкала в малиновых ножнах.
Путь шел под уклон, синие и пурпурные деревья были здесь ниже и искривлены. По бокам тропы начали появляться небольшие лужи с плавающими островками лишайника и серебряной пены. Запах болота ударил в …
— Гаруда! — неслось по городу, по полям, в Храме, в роще.
— Тот самый. — Интересно. — Пожалуй. — Что сделает Брама? Рудра пожал плечами. — Об этом знает только Брама, — ответил он.
— Вишну-Хранитель и Яма-Дхарма, Бог Смерти, закрыли все небо, а не только Город, как было в старину, каким-то, как говорят, непроницаемым куполом.
— Да, это верно… Если тело будет уничтожено, я возьму тебя с собой, обещаю. Я уже укрепил твое пламя по образцу нашего рода. Если это тело умрет, ты будешь продолжать жить как Ракша. Наш народ когда-…
Брама обратил смертельный взгляд на Властелина Адского Колодца, и этот взгляд вытягивал из Тараки саму силу жизни.