Все цитаты из книги «Бог света»
Моряк продолжал пристально смотреть на него.
Дойдя до места, где грунт был неровным, маленький человек начал пинать землю ногами, посылая на врага потоки пыли и гравия. Яма прикрыл глаза левой рукой, но тогда на него посыпались сверху более кру…
Сам вернул рычаг в первоначальное положение, повернул циферблат и снова нажал на кнопку. По колеснице пробежала новая дрожь, послышалось урчание.
Уничтожить Яму-Дхарму, победить Смерть, чтобы доказать превосходство Тараки…
— Пожалуй, ты прав, Яма. Но как это сделать?
В дни, предшествующие Великой Битве, в Кинсет пришли защитники. Кубера, Сэм и Ратри дали предупреждение. Кинсет уже знал, что его соседи поднимаются, но не знал о небесных мстителях, готовых прийти.
Руки его сжались, раздался звук ломающихся костей.
— «Долог путь до милой Мэри», — сказал он, кладя ножницы на станок. — Когда это было, Сэм?
Написано, что жить — значит страдать. Так оно и есть, говорят мудрые, потому что человек должен освободиться от своего бремени Кармы, если он достигнет просвещенности. По этой причине, говорят мудрые…
— Локапаласа больше нет, и у них не было главы.
— Похоже, что наши мысли насчет этого никогда не сойдутся.
Стоя в неудобном согнутом положении, он достал кинжал и все-таки сумел отпарировать высокий замах лезвия противника.
Они сидели в комнате Разбитого Сердца и пили сому, но не пьянели.
Дойдя в город Алондил, путешественник остановился в первой попавшейся гостинице. Он снял комнату и заказал ванну. Пока он мылся, слуга вычистил его одежду.
— А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не слова, а действия.
— Вероятно, в честном бою. В прошлом, когда мы встречались как враги, мне всякий раз либо везло, либо удавался какой-нибудь трюк. Недавно я фехтовал с ним, и ему нет равных. Он чрезвычайно разносторо…
Сам потянул рычаг управления и проверил шкалу, наблюдая за индикаторами. По кораблю прошла дрожь.
— Ты отдашь мне это существо в мое полное распоряжение, Создатель?
Громовая колесница вновь пронеслась над ними.
Яма поднял одну руку вверх, а другой вложил кинжал в его потайные ножны.
— Какое мне дело до остальных? Я теперь свободен и снова в теле. Что мне нужно?
— Это всего лишь второй мой жизненный цикл, дорогой Кабада, но я чувствую, что меня коснулось назначение.
Она стояла неподвижно, как статуя в главном холле.
Призрачные кошки Канибурхи были почтены символическим изображением во всех храмах страны.
— Твой последний шанс! — крикнул он, но Сэм продолжал подниматься.
— Но многие будут пытаться, — сказал Тарака. — Вот первый.
— Пусть будет так, — сказал Яма. — Кто из вас первый выступит против меня?
— У меня много имен, и ни одно из них не имеет значения. Говорить — это называть имена, но говорить — не существенно. Вдруг случается то, что никогда не случалось раньше. Видя это, человек смотрит на…
Из Адского Колодца он пошел в Небо, чтобы объединиться с богами. Небесный Город содержит многие тайны, в том числе и кое-что из прошлого. Известно далеко не все, что случилось за то время, пока он пр…
— Как обезьяна я более полезен, — ответил Тэк. — Я отличная обезьяна, куда лучше, чем собака. Я сильнее человека. И кто отличит одну обезьяну от другой? Я останусь в этой форме до тех пор, пока не бу…
Но он все еще не оставлял своего насеста.
— Ах, она как раз и не сдохла. Среди людей. И это также отвлечет внимание от преемственности внутри Тримурти и создаст хотя бы поверхностную солидарность в Городе. Если, конечно, ты не собираешься вз…
— В старину я взял бы громовую колесницу…
Брама повернул свой визжащий скипетр, держа его обеими руками, к голове пикирующей птицы.
— Меня называли Буддой, и Татагатхой, и Просветленным, и многими другими именами. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: нет, я не Будда. Тебе уже удалось сделать то, что ты намереваешься: ты убил настоя…
Темная линия остановилась, над ней дымились громадные сгустки пыли.
— Оптимизм революционера всегда вызывает удивление. Каким образом ты предполагаешь уйти? На ковре-самолете?
— Твои угрозы смерти ничего не значат для главы Локапаласов, Кали.
Она замедлила спуск, но не остановилась. Боги бросились врассыпную.
— Спокойной ночи, воин. Пусть боги улыбаются на твоей дороге.
Был назначен новый архивариус, который решительно ничего не знал о своих родителях.
— Сиддхарта принц среди людей, он из Первых, — констатировал хозяин.
— Ты еще более сентиментальна, чем я думал.
Будда оставался в своей роще, и все шли к нему. С течением времени фестивали становились все шире и продолжались дольше и были более замысловатыми, и сияли, как чешуя откормленного дракона. Местные б…
Пока они плыли по реке, Сэм слушал ее звуки. Он стоял на палубе, положив руки на перила, и смотрел в воду, где яркое небо поднималось и падало, а звезды склонялись друг к другу. И тогда ночь обратила…
Вишну Вишну Вишну смотрел на Браму Браму Браму…
— Как ты имел с ними дело в Адском Колодце или в Паламайдсу?
Он поклонился, и она коснулась его головы. Затем он посмотрел ей в лицо, и на один великолепный миг богиня заняла все пространство, глубины и высоты. Ее сияние разгоняло тьму…
— Нет. Ты будешь жить, потому что я стану защищать тебя.
ИЛИ, пятая нота арфы, гудела в садах Пурпурного Лотоса.
— Ты сумасшедший, — сказал Яма, — и только поэтому я не возьму твою жизнь. Отдай ее сам, когда будешь готов, а это произойдет скоро.
— А если человек гость здесь, как я, например?
Приверженцы называли его Махасаматман и говорили, что он был богом. Он, однако, предпочел отбросить Маха-и-атман и называл себя Сэмом. Он никогда не уверял, что он бог, но никогда и не говорил, что о…
— Клянусь Кали, пойду! — сказал воин. — Только немного.
— На Гаруде быстрее. Я расскажу тебе, когда вернусь.
— А что с демоном? — спросил Сэм. — С тем, что был со мной?
Они добрались до вершины колодца, перешли через край и стремительно понеслись прочь от места боя.
— Черт побери! Так мы победили или проиграли?
— Ты мне симпатичен, — сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. — Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой Атрибут и занимаюсь грабежом по-настоящему.
— Я тоже слышал, и знаю, что это правда. Я видел паровую машину. Печатный пресс прочно вошел в жизнь. Ноги мертвого слизарда дергаются от гальванического тока. Теперь выплавляют лучшую сталь. Снова и…
Она росла до тех пор, пока стала уже не его тенью, а гротескным контуром.
— Так давайте проголосуем, как голосовали за установление контакта с Ниррити.
Яма встал, каким-то образом поняв, куда ему следует идти, чтобы найти желаемое.
Пока он летел, в нем усиливалось ощущение преследующей его тени. Она затаилась где-то на периметре поля его зрения, но как он ни вертел головой, тень ускользала от его взгляда. Но она все время была …
Она снова кашлянула, как это бывало и раньше, и ее снежный мех пригладил ветер. Она была призрачной кошкой, она три дня шла по диким местам Канибурхи, убивая и пожирая сырую красную плоть жертвы, выл…
Когда они вошли в Зал, Кубера споткнулся о мертвое тело человека, лежавшее в проходе.
— Ратри! — сказал Кубера. — Сними этот мрак и наложи его на Яму, или все пропало.
— Я уже сказал, что я не теолог. Но я тоже хотел бы видеть Город побежденным, — сказал Ольвигг. — Я помогу тебе, чем смогу.
— Первые сто метров, там, где тропа очень узкая?
— Колесница такой формы, — сказал он, — пронеслась через небо и упала в долину за Южным пиком.
— Тогда, если ты любишь меня и ты в самом деле моя жена — пусть выбирают другого Браму.
— Я не подниму ни стального оружия, ни кожи, ни камня против тебя, бог смерти. И не противопоставлю силу своего тела твоей силе, — сказал Ангел. — Я знаю, что эти вещи бесполезны, потому что никто не…
Звуки трубы наполнили воздух, и святая армия хлынула на помощь своим чемпионам.
Яма дернул врага и прижал к себе; тот выронил кинжал. И тогда Яма потащил его толчками назад, к глубокой воде.
Татагатха сел рядом со спальным матом и ждал.
— Возможно, это единственный способ воззвать к собственной жизненной воле, снова связать себя со своей задачей, — рискнуть жизнью, бросить само свое существование вместе с броском игральных костей.
— Звук продолжается. Похоже на визг, но он не прерывается.
— Если я кинусь на тебя и стану целовать и скажу, что лгала, когда говорила, что солгала — чтобы ты засмеялся и сказал, что ты солгал, получится ли финальный реванш? Иди, Господин Сиддхарта! Лучше бы…
— Я не спорю активно. Я только защищаю. Моя сила в пассивном сопротивлении. У меня сила жизни, как у тебя — сила смерти. Ты можешь уничтожить любое, что я пошлю против тебя, но ты не можешь уничтожит…
— Полезная вещь. Вот бы пользоваться им в дни связывания!
— Мой бывший лекарь говорил мне, что надо указывать крайние случаи.
Он карабкался по тропе на Шенну, прокладывая себе путь по ее мрачному лицу.
Он сел на ящик у подножия пирса. Заря снимала с мира тьму; и он смотрел на суда, качающиеся в приливе, на пустые, опутанные веревками паруса, на вырезанных на носу чудовище или девушку. В каждое свое…
Дождь продолжал лить. Тэк услышал, что в комнате поет птица, увидел край мокрого синего шарфа, висящего над подоконником. Он ухватился за выступ и подтянулся, чтобы заглянуть внутрь.
Он лежа поднял кинжал, но не мог держать его наготове. Он приподнялся на локте. Мастер со слезами на глазах пытался встать и снова упал на колени.
— Тэк… — сказала она. — О Тэк! Ты тоже?.. Я и не знала. Я ничего не слышала…
— Ладно, пусть двадцать. А потом будем складываться. Завтра едем в Кейпур.
— Может, я и был… — В его глазах медленно зажегся огонь. — Да. — Да, я был им. Самый униженный в гордости, самый гордый в унижении. Я сражался. Я изучал Путь. Я снова сражался, снова изучал, пытался …
— Я хотел бы, чтобы ты запомнил день, в который я нанес тебе визит.
— Нет ли у тебя легко читаемых диаграмм, показывающих процентное отношение отпавших к поднявшимся?
Теперь Аспект Ямы полностью владел им, и под его взглядом Индра стал как бы засыхать. Как раз в момент смерти Индры Тарака прыгнул на спину Яме. Яма пытался освободиться, но на его плечи словно навал…
Лоб слегка сморщился, глаза скосились, упали на Тэка, двинулись к другим.
Зомби шли медленно, в такт барабанному бою, а огненные элементали летали перед ними, и там, где они пролетали, трава засыхала.
И вот я требую от вас: забудьте ваши имена, забудьте слова, сказанные мною, как только они будут произнесены. Смотрите на Безымянность в себе, которая поднимается, когда я обращаюсь к ней. Она внимае…
Доказать превосходство Тараки было куда важнее, чем победить богов, которые так или иначе должны когда-то умереть, поскольку они не Ракшасы.
Высокочастотные молитвы были направлены вверх через атмосферу и дальше, в то Золотое Облако, называемое Мостом Богов, которое окружает весь мир, выглядит как бронзовая радуга в ночи и является местом…
Оно покатилось, прежде чем Яма успел оседлать его, и, соскользнув с берегов, обрушилось вниз, в поток, и поплыло к западу.
Они стали быстро терять высоту. Сэм увидел перед останками дворца Видегхи на серном холме облако пыли.
— Иди быстрее ко мне! — крикнул Кубера. — Поднимайся на Гаруду и поедешь с нами! Ты нам чертовски нужна!
— Тогда мы захватим несколько городов, оскверним их храмы и посмотрим, какое действие это окажет.
— Я, — сказал говоривший, поднимая свое золотое лезвие.
— Поистине, — сказал Баларама, — для нас честь, если святой пожелает осчастливить наш монастырь своим присутствием. Мы рады принять тебя. Если ты пожелаешь иметь что-нибудь, и мы способны дать тебе э…
— Насколько я понимаю, Небо в последние годы заняло более либеральную позицию по отношению к Акселерации. Официально ничего не изменилось, но против Акселерации не делалось ни шагу — предположительно…
— Слишком холодная, слишком насмешливая, — сказал Рудра.
— Никто не поет гимнов дыханию, — сказал Яма. — А попробуй обойтись без него!
— Я лгал. Я сам никогда в это не верил и сейчас не верю. Я мог бы так же легко выбрать другой путь — скажем, религию Ниррити — только распятие мешает. Я мог бы выбрать религию, называемую ислам, толь…
Яма подумал, затем открыл дверь шире и отступил.
— Все еще хожу, — сказал Сэм. — И меня все еще называют Сиддхартой, когда окликают.
— Сию минуту. Я привел обратно Кришну вместе с грузом взрывателей, гранат, осколочных мин…
Продираясь через лес, Кришна в поясе из перьев преследовал Госпожу Ратри, которая не согласилась лечь с ним после обеда. День был чистым и благоухающим, но и вполовину не таким благоухающим, как полу…
— Ты, похоже, знаешь об этом все. А сами архивариусы иммунны к этим спискам?
— Теперь мы должны бежать, сказал Сиддхарта, — потому что здесь будет великое пожарище. Мы не можем бороться с этим существом, так что давай побыстрее убираться.
— Это хорошо, — сказал Яма, — потому что я не люблю убивать людей, которые не знают, что их ждет. Однако, я вынужден указать тебе, что когда ты встанешь перед судом Высочайшего, ты будешь считаться с…
Земля была окутана тусклым кровавым туманом, затем почернела.
— Это моя дочь, — сказал Яма. — Ее зовут Мурга.
— Ладно, давай дальше. Что произошло затем?
— Ты, кажется говорил, что тебе нужен садовник здесь, в Небесном Городе?
— Ты говоришь о продолжительности жизни богов.
— Я задал работенку Тэку. Он лучше нас ходит по лесу. Сейчас он идет по следу.
Ян Ольвигг был принесен на носилках в город. Сэм послал за Куберой и Нарадой, чтобы они встретили его в Зале Кармы, потому что Ольвигг явно не мог остаться живым в его теперешнем теле.
Разрешив привести пленника в палатку, Ниррити оглядел его и отпустил сержанта.
Он некоторое время боролся, дергая их неподатливые корни, но затем поднял обе руки вверх и закинул голову назад. Смерть прыгала из его глаз.
Богиня Ратри была изгнана из Небесного Города и приговорена жить на земле как смертная, и перевоплощаться всегда в немолодые тела наиболее некрасивой внешности, которые не могли бы нести полную силу …
— Вот я и спросил себя, нет ли какого-нибудь средства, с помощью которого Сэм мог бы избежать смерти. Я ничего не мог придумать, кроме обмена телами. Тогда я спросил себя, кто брал себе новое тело в …
— Жизнь полна измены, — ответил тот. — Вот и теперь, выступая таким образом против тебя, я изменяю учению моего нового Мастера. Но я должен следовать велению сердца. Ни мое прежнее имя, ни мое новое,…
Теперь его окружала тьма, простреленная огнем его факела. Стены исчезли — кроме одной, позади и справа. Пол кончался на небольшом расстоянии от него.
— И Кали тоже, — согласился жрец. — И в случае обоих божеств я часто оправдываю атеизм. К несчастью, они проявляют себя в мире чрезмерно сильно, чтобы их существование можно было бы эффективно отрица…
Она шла там, где колыхалась лимонного цвета трава. Она шла по извилистой тропе под темными деревьями и цветами джунглей, и яшмовые утесы поднимались направо, прожилки молочно-белого камня, прострелен…
— Хотел бы я знать, насколько он силен. Кто-нибудь знает, Ганеша?
— Ты абсолютно уверен в этом? — спросил он.
— А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
— Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
Яма приподнял свою саблю, решил не терять ее и вложил в ножны.
— Может быть и так, господин Мара, — ответил Яма, — но я слишком долго ждал этого случая, чтобы думать об отсрочке. Помнишь мое обещание в Кинсете? Если ты желаешь продолжать цепь своего существовани…
— Прикажи им остановиться, а я передам Мастерам твое сообщение.
Беги под серой стеной ночи. Спасайся! Под скалу. Прячься! Ярость обратит твои кишки в воду. Решетки трут твой позвоночник…
— В любое время, когда ты будешь готов, бог смерти, я облегчу твоему духу выход из его плотской оболочки.
— Они, похоже, решили, что слишком дорого производить подобные действия всякий раз, когда Наука поднимет свою опасную голову. В той битве с ними сражался народ, люди. Против Неба. А люди, в противове…
«Она», о которой упоминали монахи, могла быть только самой богиней Ратри, почитаемой орденом, которому было дано святилище последователей Сэма Великодушного, Светлейшего. Теперь Ратри тоже была в чис…
— Я больше не Агни, а Шива, Бог Разрушения.
Яма сунул саблю за пояс и достал трубку, которую купил в гостинице. Он набил ее и закурил.
— Точно… Кали, как ты смотришь на то, чтобы стать Брамой, золотым седлом и серебряными шпорами?
Спустилась ночь, когда огненные элементали встали перед Дворцом Камы.
— Теперь не те времена, Тарака. Теперь боги стали сильнее, много сильнее. Вы очень долго были связаны, и их мощь за столетия увеличилась. Даже если бы ты командовал первой в истории армией Ракшей и п…
— Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.
После смерти Брамы в Небесном Городе начался период беспорядка. Нескольких богов даже выгнали с Неба. Каждый боялся, чтобы его не приняли за Акселерациониста; и, как если бы это было суждено, в этот …
Когда Брама включил экран в своем Павильоне, он увидел мужчину в сине-зеленом тюрбане Уратхи.
— Что это за проклятие Будды? — спрашивал Тарака снова и снова. Но Сиддхарта не отвечал.
Человек потянул рычаг, напоминающий рыбий хвост.
И край льда, который был его мозгом, медленно начал таять.
— Нет ли какого-нибудь способа проверить их, не обнаруживая себя? Может, Ракшасы…
Затем отряд свернул на более узкую улицу и поехал мимо низких торговых зданий, больших магазинов крупных купцов, мимо банков, храмов, гостиниц, борделей. Наконец, они доехали до края делового района …
— Бог Разрушения, — сказал он, — как я понимаю, ты нашел уже наказание для тех, кто отметил слова Сиддхарты не просто ухмылкой.
Когда Ральд снова проснулся, был уже вечер.
— Это совсем другое дело. Как божественное проявление, она держит граждан в благоговейном страхе, и о ней не спрашивают по религиозным причинам. Это почти то же самое, что применить бездымный порох.
— Да, но я говорил тебе о неожиданном нападении. А теперь они приняли свой Аспект и подняли свои Атрибуты. Даже не высаживая громовую колесницу, они могут решить, что Шенна не будет больше существова…
Щеки и лоб Мары стали ярко-алыми, когда руки Ямы крепче сжались на его горле. Глаз готов был выскочить.
Затем, через какое-то время — через какое, сам Сэм не мог сказать — все демоны были освобождены.
— В этом я уверен, — сказал Ральд. — Я задержал в себе твои слова и чувствовал истину, содержащуюся в них. На службе богини я убил больше людей, чем пурпурных листьев на молодых ветвях. Это не считая…
— Хорошо. Об этом я частенько задумывался. Спасибо. Кстати, воздержись от проб со своим смертельным взглядом — он, знаешь, болезненен. Так что это, во всяком случае, кое-что. А теперь проповедь: Один…
Он пробыл этот день и последующую ночь на Брошенном Мире, и его никто не тревожил никакими призывами. Он провел какое-то время в каждой из пяти комнат Павильона Тишины. О чем он думал — его дело, и м…
— Да. Ты удивляешься, как девочка. Я думаю, он даже не знает, что он мне отец. Что такое отцовство для богов, привыкших обладать многими телами, порождающих многочисленное потомство с богинями, котор…
— Потому что нет никого, кто разделил бы мое одиночество. А почему ты пришла одна?
— Тогда — до свидания! — И, сказав это, Сэм поднялся в воздух, как воздушный шар.
— Нет. Это ракшасы сильнее, чем я предполагал.
— Возможно, ты неправильно истолковываешь его усилия, — сказал Тэк.
— Господин Агни! — сказал Сиддхарта. — Ты описал Бога Огня!
— Лучше объединиться, чем бороться за искоренение?
— Я не только занял твою нервную систему, — сказал Тарака, — но я распространился по всему твоему телу и обернул его в энергию моего существа. Так что пришли мне своего Бога в Красном, кто пьет жизнь…
— А Сиддхарта все еще Принц Капи, и его призыв к отрядам в принципе должен быть услышан. И мы дали этот призыв.
Тот задал ему второй вопрос, а затем третий.
— Я не боюсь Ямы. Нападай на меня или уходи немедленно!
— Ты сказал, что лишь немногие могут знать об этом, даже если придется пожертвовать жизнями… Не означает ли это, что я…
— Я поеду в город, — сказал Сэм, — и помогу защитникам.
Он нырнул, увлекая за собой Ральда; руки его держали тело врага, как стальными петлями.
— Да, это делает вас обоих мужчинами. Она могла принять другую сторону и остаться женщиной. Но теперь она связала себя. Она сделала выбор из-за тебя.
— Силы, которыми я обладаю, — сказал Яма, вновь наполняя чайную чашку, — нетронуты, потому что они другого прядка, чем у вас.
— Ты скоро узнаешь об этом, — сказал Яма и нанес удар, который мог бы пробить человека насквозь. Но лезвие отскочило от груди противника.
— По некоторым рапортам из первых рук я понял, что он пользовался самонаводящимися ракетами, против военных судов, посланных за его разбойниками.
— Позднее — возможно, Смерть. Но ты не ответил на мой вопрос. Пожалуйста, скажи, какими силами мы располагаем?
— Ольвагга, Господин, — ответил капитан. — Почему ты убил мою команду, а меня оставил в живых?
— А если погибнешь ты? Что будет с миром и с делом, которое ты затеял? Сможешь ли ты восстать снова, чтобы защитить их?
Как вызывающе он держался в своем Красном и в своей Мощи! В тот день. Полстолетия назад. У Ведры.
Он осторожно шел по этому выступу. Слева от него была стена, а справа — пустота.
— Возможно. Но в любом случае, это кажется хорошим предзнаменованием.
— Я считаю подобную неуверенность нахальством, — сказал Брама, — когда человеку сделано такое предложение.
— Стало быть, ты, как и собаки, не тот, кем кажешься, и ты пришел спрашивать насчет Ольвагги, своего самого старинного друга. Тебя зовут, как ты сказал, Сэм. Ты случайно не из Первых?
— Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
— Ты жив, чтобы принять назначение, сделанное много лет тому назад в Махартхе, — сказал Яма. — Брама очень желает снова увидеть тебя.
— Нет. Открой. Я буду ждать, пока ты не откроешь.
— Таковы были мои условия при вступлении в Локапалас. Вы просили меня руководить вами, и я требую власти разрубать узы. Позволь мне объяснить мою аргументацию, прежде чем говорить о голосовании.
— Написано, — почти прорычал Мастер, — что тот, кто отдает приказы, не имея власти заставить их выполнять — дурак.
— Кинжал против Громовой Стрелы, Красный? — спросил он.
Татагатха внимательно оглядел человека, лежавшего на спальном мате: тонкие бледные губы, высокий лоб, высокие скулы, тронутые инеем брови, острые уши; Татагатха догадывался, что глаза должны быть бле…
— Последняя из Матерей Страшного Жара. Она единственная скрылась в глубинах, когда Дурга и Лорд Калкин ехали морем в купол. Все ее яйца были передавлены, и она больше не может откладывать их, но она …
На стене колодца, как фантастическая орхидея на эбеновом сучке, цвело пламя. Когда Агни махал жезлом, оно корчилось, меняя форму. В воздухе, как яркие светляки, носились ракшасы. Грохот раздавался с …
— Но я обязан тебе жизнью, я ел твой хлеб…
Они высматривали его на другом конце поля среди воплей и стонов, едущего по тем, кто скоро будет трупом, и по тем, кто уже был им.
Принц лег рано и встал до зари. Он приказал слуге оставаться весь день у двери и не допускать к нему никого под предлогом его, принца, нездоровья.
Шива поднял руку и опустил очки на глаза.
Говорят, что когда появился Учитель, люди всех каст шли слушать его поучения, а также животные, боги и случайный святой, и уходили облагороженными и духовно возродившимися. В основном все признавали,…
Смерть и Свет всюду, всегда, они начинают, кончают, борются, ждут в Сновидении Безымянности, которое есть мир, слова, горящие внутри Самсары, могущие творить вещи красоты.
— Ту, которую больше не хотят слушать брамины, — ответил мальчик.
— Спасибо. У тебя есть какой-нибудь план?
— Нет, если мы заранее выработаем какое-то соглашение.
— Я пришел увидеть Татагатху, Будду. Где он?
Яма встал на колени и повернулся. Противник хотел встать на ноги и выхватил из-за пояса кинжал, но упал на корточки. Лицо его было все еще бесстрастным.
— Они теперь идут по реке, о Связующий. А другой отряд штурмует ворота города!
Он потянул ее за собой к воздушному стойлу Птицы.
— «Охраняй нас от волка и волчицы, охраняй нас от вора, о Ночь, и мы пройдем спокойно».
— Давай пока оставим политические дискуссии, — посоветовал он.
Демон не ответил. Они достигли вершины колодца, и Тарака прошел двести шагов до двери, которая теперь стояла открытой. Он перешагнул на уступ и посмотрел вниз.
— Это не ответ на мой вопрос. Зачем ты пришел сюда?
— Это южная провинция в моем королевстве, известная своим исключительно жарким климатом. Но скажи именно эту фразу, особенно жрецам Брамы, которые могут поинтересоваться в ближайшие дни насчет моего …
— Изучить? Это не тот Путь, которому он учил когда-то. Однако, он ИЗУЧАЕТ. Он смотрит на предмет без размышления, ведущего к высвобождению сути.
— Нет, — ответил Яма, не глядя на Куберу. — Что тебе надо?
Он вошел во внутренний двор вслед за жрецом, который нес маленькую статую из внешней ниши.
Принц кашлянул и равнодушно взглянул на свой кровавый плевок.
— Я попробую поесть теперь, — объяснил он.
— Это правда. Но с другой стороны, они не хотят вызвать этим вражду богов. Так что, прежде чем идти в пурпурную рощу, они обычно приносят жертвы или дают Храму молитвы.
В следующую за этим неделю Сэм смотрел на эти прогулки сначала с некоторым ожиданием, затем с умеренным энтузиазмом, и, наконец, со вспыхнувшей жадностью. Он стал уходить без сопровождения на все бол…
— Кто ты? — спросил тот неожиданным баритоном.
— И для того, и для другого, — сказала она.
— Быстрее, Связующий! Быстрее! — кричал дикий бухающий голос. — Соревнуйся с ветром и молнией в скорости движения!
— Меня зовут Сэм. Ян мой очень старый друг.
Брама задыхался. Глаза его открылись, но тут же закрылись снова.
— Да. И каково же тебе самому оказаться связанным, Связующий, в своем же собственном теле?
— Ночью. Но Далисса будет здесь раньше. Я уже чувствую ее приближение.
— Несмотря на мою должность, — сказал он, — я держусь подальше от этого ощущения силы.
Ракшас взлетел высоко в воздух, покружился и исчез.
Итак, они ждали. Три дюжины людей вернулись с пустыми карманами, собрали свои манатки, оседлали лошадей и один за другим потянулись из города, как бы в поисках развлечений, но в действительности медл…
— Шива проходит, — сказал монах, вытаращив глаза от ужаса. — Разрушитель…
— Я извиняюсь за отсрочку, Господин Муруган. Наш персонал был занят приготовлениями к свадьбе.
Потому что гроза никогда не лжет… И всегда говорит НЕТ!
— Насмехался? — повторил Сэм. — Не понял. Я не намеревался быть непочтительным. В прежние дни я всегда был в хороших отношениях с тобой. Если ты чуточку подумаешь о тех временах, ты вспомнишь, что эт…
— Да, — ответил Ганеша. — Чувства Черного не изменились с годами.
Долгое время Просветленный ходил по лесу, размышляя. Затем он тоже исчез.
Человек в черном шагнул на бревно и нанес жестокий удар в голову Ямы, но тот отбил его. Торопясь атаковать, Яма заставил противника пятиться по бревну, а затем лягнул его в бок.
— Мне очень жаль, Кубера, потому что я люблю тебя. Если ты дашь мне слово, что забудешь все то, что узнал, и будешь ждать, пока это дело обнаружит кто-то другой, тогда я позволю тебе уйти живым.
Запах горелой плоти ударил в его ноздри. Он засмеялся, и Смерть повернул колесницу для второго захода.
Острие вошло в предплечье Индры. Индра выронил Громовую Стрелу и ударил Яму в челюсть. Яма упал, но при падении подсек ноги Индры и увлек его за собой.
— Эпилепсия! — воскликнул принц. — Они приготовили для меня поврежденный мозг!
Когда Ратри и Тэк подошли, несколько хорошо вышколенных невозмутимых монахов тихо ахнули. Тэк повернулся к женщине, стоявшей рядом с ним… и отступил на шаг; у него захватило дух.
Проехав половину расстояния до Дворца, принц и восемь сопровождающих его людей натянули поводья и сделали вид, что остановились отдохнуть, в то время как другие двигались параллельно им между деревья…
— Если кто-то спрашивает тебя, зачем ты угнетаешь мир, а ты отвечаешь кучей поэтического вздора — тогда, конечно, нет. Думаю, что тут мысли просто не могут сойтись.
— И он не пользуется ей, — закончил Тэк. — Вот я и думаю, не могли бы мы с Ольвиггом позаимствовать ее для нашего путешествия?
Когда Сэм встретился со своим последним тигром, тигр медленно наклонил голову, зная, что это охота. Сэму некуда было бежать, поэтому он стоял на месте и ждал. Кошка тоже некоторое время выжидала. В э…
В дальнем конце поля на возвышении стояла громовая колесница.
— Да, это понятно, — заметил Сэм, созерцая громадный вихрь желтого пламени. — Еще что нового?
— Заткнись! — сказал Яма и повернулся спиной к обезьяне.
В месте, называемом Кинсет, у реки Ведры, был заново открыт печатный пресс. Эксперименты со сложным водопроводом тоже шли в этом месте. На сцене появились также два очень искусных храмовых художника,…
Давно не виданная в Небе свадьба прошла со всей силой традиций. Шпиль высотой в милю ослепительно сиял, как ледяной сталагмит. Дикое было отстранено, призрачные кошки снова ходили по улицам города, н…
— Когда я умру реальной смертью, — сказал Сэм, — тогда я, наверное изменюсь. Но до того момента я буду ненавидеть Небо. Ненавидеть до последнего вздоха. Если Брама сожжет меня, я буду плевать в пламя…
— Да. Чатистан, из Айспера-за-морем. Ветер хорош в это время года, но именно поэтому он и несет пепел Пушки дальше, чем можно думать. Шесть дней падал на нас этот черный снег, запах подземного мира п…
— Хорошо, — сказал путешественник, — но я, как ты сказал, воин. Я по своей природе близок к ней. Мы с богиней думаем одинаково. В большинстве случаев мы соглашаемся. А когда не соглашаемся, я вспомин…
Его сила снова стала расти, медленно, с того дня в Адском Колодце, когда он в последний раз владел ею. Странно независимая от мозга его тела, как однажды говорил ему Яма, сила поворачивалась медленно…
Неизвестно, как это случилось, потому что лезвие вылетело из его рук, когда он упал; но оружие проехало по голени Мастера, и тот с воем упал на колени.
— Ты хотел биться с Небом за это знание? Ты хотел пробить Небесный Город, чтобы открыть его своды миру?
Сэм встал с сиденья и вышел из кабины в коридор.
— Вовсе нет, — сказала обезьяна, которую звали Тэк. — Мое падение, хоть и менее эффективное, чем твое, не включало элементов личной злобы со стороны…
Поднявшись по лестнице, Яма вышел из Храма и пошел через город. Пешком.
— Ты был замечательным механиком и мастером оружия. Твоя юность сгорела во взрыве, и ты в тот же день стал стариком. Не в этот ли день смерть стала твоей главной страстью? Или это было раньше? Или по…
— А как насчет тех, которые еще связаны? Ты не дождался, чтобы я освободил их тоже?
— Странная пара, — сказала Лакшми, куснув его за ухо. — Твой друг Яма, наверное, единственный, кто хотел бы любиться с ней. Вдруг она разозлится на своего любовника и бросит на него смертельный взгля…
Рука его легла на закрывавшую пластину и медленно двинула ее серией резких жестов. Когда его рука отпустила пластину, за дверью раздался мелодичный звук.
Яма разговаривал с Ратри, когда тишину ночи нарушил крик проснувшейся Гаруды.
— Лорд Калкин наконец побежден в бою, — тихо сказал кто-то.
Будда держал малиновый удушающий шнур, который могли носить только священные палачи богини Кали. Он провел пальцами по его шелковистой длине, и шнур обвился вокруг его руки, слегка прилипнув к ней. Б…
— М-м-м… Значит, наша величайшая проблема в настоящее время — Акселерационизм?
— Ты должен мне тело, — сказал он негромко.
— Не могу ли я сопровождать тебя в Большой Зал Смерти?
— Господин Сиддхарта, — сказал человек, ехавший рядом с правителем Ирабика, — похоже, что эти люди действовали честно… Не вижу в нем ничего неправильного.
— Угу. Она странная особа. Вроде Ямы, хоть и не похожа на него. Он бог смерти, это верно, но он убивает быстро и чисто. А Кали — как кошка.
К этому времени песок засыпал Яму до бедер.
Только вздох ветра, идущего с другого конца рощи. Свет замерцал, зашевелились пурпурные листья.
— Хорошо. Я всегда питал к тебе братские чувства. Теперь иди и пришли мне моего жреца, я проинструктирую его насчет твоего воплощения. Мы с тобой скоро увидимся.
— Я бы сказал, тут нужен всего-то семи или восьмифутовый прыжок, Яма! Давай прыгай! — крикнул человек в черном.
Веревочная лестница была сброшена, и Ратри поднялась на Гаруду.
Она стояла на бугре, подняв обнаженные руки над головой и соединив кончики пальцев. Глаза ее были полузакрыты, ее единственная одежда — длинный черный вуаль — шевелилась на белом сверкающем теле.
— Да, Мара, здесь бог смерти, — сказал сквозь зубы Яма. — Падший я или нет, но реальная смерть живет в моих глазах. И тебе придется встретиться с ними. Когда ты дойдешь до стены, тебе некуда будет от…
Затем, перейдя поток, он продолжал свой путь по каменистым холмам. Пешком.
— Кто они — по-настоящему? Ян покачал головой. — Не знаю. У всех у них не те тела, что были тридцать лет назад. И все пользуются именами богов.
— Хочу посмотреть остальной мир, Кубера, прежде чем ваши механизмы отнимут у него всю магию.
— Одна из его женщин. Я не знаю ее имени.
Еще один удар грома, и дождь как град застучал по лотосу. Змеи голубых молний свивались, шипя, над вершинами гор.
Вошла Ратри в одежде буддийской монахини и в вуали.
Этот мир, о Гаутама, есть костер, земля — его топливо, огонь — его дым, ночь — его пламя, луна — его угли, звезды — его искры. В этот костер боги приносят дождь, как возлияние. Из этой жертвы происхо…
Они прошли через ворота, и Кубера поторопил Птицу.
— Передай ей привет от меня, — сказал Сэм, поворачиваясь к входу в палатку.
— Завтра днем, — ответил Сэм. — Но почему ты все еще ходишь кругом, и у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
Ратри вошла в клетку и пропала из виду, потому что тьма распространялась, как чернильная лужа, и Яма ощупью искал дорогу.
— Далисса уже близко. Она будет ждать меня на дне реки и выплывет, когда понадобится.
— Стой! — закричал он, размахивая Сверкающим Копьем, но боясь пользоваться им.
— Запах происходит от продукта дефекации, Кабада.
— В чем твоя сила, Сиддхарта? Как ты делаешь то, что делаешь?
— А может быть, Господин Яма, что ни одна из этих догадок неправильна? Что твоя главная страсть…
Гремел гром, падал дождь, и Моста Богов не было видно.
— Или настроение женщины, — сказал первый. — Я слышал, что даже жрецы не знали о ее появлении.
Когда регент ударился о землю, Яма упал коленями на него, но тут же вскочил. Регент же не встал.
В высоком голубом дворце со стройными шпилями и филигранными воротами, где пахнет солью моря, и крики морских существ летят в чистом воздухе сезона ощущений жизни и наслаждения, Лорд Ниррити Черный р…
Пойми теперь, что, поскольку мы существовали в одном теле, и я участвовал в твоих делах не всегда против своей воли, дорога, по которой мы шли, не была той, где все движение идет в одном направлении.…
Кубера нашел его далеко за городом; он лежал на поросшем травой склоне холма и смотрел в звездное небо.
— Сидеть на нем, кажется, не особенно удобно, — заметил Сэм.
И снова услышал крик, сорвавшийся с его губ.
— «Итак, ты потянулась за нами, когда мы шли домой, как птицы к своему гнезду на дереве…» — запел он.
— Прекрасно, — согласился Ральд. — Мне больше ничего не остается.
Возле аппаратуры они нашли еще одного. Удар меча поразил его точно в центр желтого круга, и человек казался хорошо использованной мишенью. Рот его был открыт для крика, который он так и не издал.
— Но ты понимаешь тяжесть этого кошелька? В нем серебро. Но у меня есть другой — с золотом, его тоже можно передать. Я хотел бы воспользоваться твоим телефоном.
— Одно время я был одержим демоном. Он, пожалуй, любил меня и сказал мне однажды, когда мы были в опасности, что он «укрепил мое пламя», так что я мог бы существовать вне своего тела. Я забыл об этом…
— Похвально. Были еще известия о передвижениях Ниррити?
Ночь окутала их, и Небо осталось далеко внизу.
— Это не в счет, — сказал Сэм. — Мне это не составило труда.
— Если это даст тебе какое-нибудь удовлетворение, то я все еще забочусь о тебе. Это не любовь, или это слово ничего не значит. А то, что я подумал, имеет разные значения. Это чувство, по существу, бе…
— Отлично, — сказал Сиддхарта. — В нескольких неделях пути отсюда у меня есть королевство. На моем месте много лет сидит регент, но если я вернусь, я могу собрать армию. По земле идут теперь новые ре…
— Тогда подумай, и быстро. Тебя сочли лучшей кандидатурой.
— Ее наездник слез и остался, — предположил Сугата.
Через короткое время в дверях показались вооруженные люди. Принц поднял рог и дважды дунул в него.
— Может, мне как раз интересно было посмотреть, как пойдет такой контрпоток, — ответил тот.
Он стал спускаться вниз по выступу, идущему винтом вокруг стены колодца. Из глубины поднимались потоки теплого воздуха. Этот выступ был явно искусственного происхождения. Это чувствовалось, несмотря …
— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он своим гнусавым, пронзительным голосом. — Ты отбросил всю святость, которую тебе приписывают? Как мне тебя называть — Сиддхартой, Татагатхой, Махасам…
— Да — и нет, — сказал Яма. — Если под «демоном» ты понимаешь злобное сверхъестественное существо, обладающее большим могуществом, крутящейся жизнью и способностью принимать на время любую видимую фо…
— Но какие же ставки Сэм мог поставить в игре?
Сиддхарта чувствовал, что его сметает титаническая лавина, раздавливает, расплющивает, заваливает сверху…
Он пошел через поляну. Глаза Ямы жгли ему спину. Дойдя до тропы, он оглянулся.
— Берегись адских собак, — сказал капитан. — Есть собаки и собаки… и собаки. Три разных сорта, и всех их тянет в этот порт твое присутствие. Твои руки — он сделал жест трубкой — недавно носили много …
— Очень мудро, Кубера. Кто еще знаком с этими удивительными рассуждениями?
— Значит, Сэм победил. Через столько лет, но все-таки он побил их.
Женщина, о Гаутама, есть костер, ее волосы — пламя, ее прелести — угли и искры. В этот костер боги приносят силу поколений, как возлияние. Из этой жертвы родится человек. Он живет, пока живется.
Позднее в гостиницу Хауканы прибыл Шенн из Ирабика в сопровождении шести своих родственников, которые были из касты купцов, но вооружены как воины. Увидев, что гостиница явно мирная и никто из гостей…
— Что он надеялся доказать таким образом?
Они сидели в апартаментах Ямы и ели легкую пищу. Яма откинулся в кресле со стаканчиком вина Будды в левой руке и с полупустым графином в правой.
На темном холме в дальней стороне Неба Сэм и Кубера стояли лицом к лицу.
— Связующий! — рапортовал он. — Новые нападающие на город имеют на себе этот чертов репеллент!
— Тебе понадобилось семнадцать воплощений, чтобы дойти до этой истины? — сказал Яма. — Тогда понятно, почему ты все еще обезьяна.
— И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
Локапаласы совещались в комнате Сэма во Дворце Камы в Кейпуре. Присутствовали также Тэк и Ратри.
Все двинулись. Тела в шафрановых мантиях метнулись с тропы. Носилки Ратри застряли между деревьями, а Ратри стояла теперь рядом с Ямой.
Яма подошел, проследил по направлению взгляда Тэка, нахмурился и кивнул.
— Разве нет каких-нибудь природных сил, производящих тот же энергетический эффект, что и твои работы?
— Потому что мир нуждается в твоем смирении, в твоей набожности, в твоем великом учении и в твоем макиавеллиевском интриганстве.
— Я обещаю тебе смерть, Мара, — сказал он. — Если не от руки Калкина, то от моей. Если не сегодня, так в другой день, но она все равно между нами.
— Я делал то, что должен был сделать, чтобы сохранить свою расу. Люди ослабели и уменьшились в числе. Твой род напал на них и собирался уничтожить.
— Не знаю. Но не думаю. И не думаю, что кто-нибудь может.
Яма отложил в сторону оружие и снял верхнюю одежду.
— Теперь это уже неважно! Мы загарпунили нашу рыбу. Она идет из Нирваны в лотос.
— Это священный, — сказал он через некоторое время.
— Вообще-то не мог — до этой минуты. Это была просто догадка, в какой-то мере основанная на твоей манере говорить и жестикулировать, которую я помню. Так что ты в конце концов добился своей давнишней…
— Теперь давай нападем на огонь и вымочим его!
— Приятно, когда тебя узнают, — сказал он, — даже те, кто заблуждается в другом.
— Больно уж хитер и ловок. Я боюсь Куберы.
— Есть, и это случилось поблизости, почему я и сделал нашу базу здесь — как будто все исходит от природных сил. Но все-таки я сомневаюсь. Мои шпионы в деревнях сообщают о необычайной активности. Но в…
Двадцать лет назад маленький праздник Алондила был почти исключительно местным делом. Теперь же, с появлением бесчисленных путешественников, вызванных присутствием Просветленного, который учил Пути В…
— Я не включала тревогу! — закричала она.
Великодушный Сэм, Просвещенный, вошел и сел перед монахами.
В центре поля стояла громадная чаша с маслом, высотой в рост человека, с висящими по краям фитилями. Фитили горели, а факелы мерцали рядом с палатками актеров.
— Самый большой наш риск, — говорил врач, — это Шенн. Вдруг его узнают? Факторы в нашу пользу — что он мелкий правитель далекого королевства и в этом городе недавно. Большую часть времени он провел с…
— Протри глаза, Сиддхарта, — сказал Яма, — и прикажи строиться заново. Нам надо усилить атаку. Манджусри Меч должен отдать приказ. Боги наблюдают и оценивают наши силы.
— В какое-нибудь маленькое южное княжество, где мы можем ходить спокойно.
— Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и в этом теле…
— Спускайся, Сэм! — сказал Брама, легко двигая скипетром, отчего боль усилилась и стала жгучей. — В живых остались только ты и Ратри. Ты последний! Сдавайся!
Принц Сиддхарта остановился на улице Кузнецов на пути к Храму Брамы. Через полчаса он вышел из мастерской в сопровождении Страка и трех слуг. Улыбаясь, словно ему было видение того, что произойдет, о…
— Именно, — сказал Хаукана. — Привезено очень давно из исчезнувшей Уратхи. — Он понюхал ее и улыбнулся, затем налил немного в грушевидный стаканчик и поставил перед гостем.
— Тебе не одолеть Бога Огня, — сказал Сиддхарта. — Его огненный жезл непобедим. Он дан ему Богом Смерти.
— Да, я видел их, когда пролетал над ними. Главная атака будет с северо-востока, через равнину. Боги присоединятся позднее. Но, без сомнения, войска идут со всех сторон, включая и реку.
— Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил исп…
Он пошел со жрецом в центральное здание и спустился по лестнице в келью, где стоял бочонок сомы и две чаши.
Сам взглянул сквозь наклонный световой щит.
— Связующий Демонов, — сказал его собеседник и улыбнулся.
— Мы уничтожим их. Уже сейчас они видят безмозглых ставленников Ниррити, идущих на них, как обычные люди, ровным шагом и без страха, их барабаны отбивают такт, а в их глазах нет ничего, вообще ничего…
Шестерых послали на улицу Кузнецов, откуда они вернулись с тяжелыми парусиновыми сумками; содержимое сумок было распределено по карманам трех дюжин людей, и те после завтрака уехали в город.
— С тех пор, как ты уехал с Неба, я много путешествовал по миру и искал связи с теми, кто тоже ненавидит Богов. Кстати, в твоем прошлом воплощении я пытался спасти тебя от кошек Канибурхи.
— И я тоже. Но иногда с ними можно иметь дело.
Тарака стал как бы смерчем, прибоем, штормом молний.
— Умоляю тебя, брат, не вреди ему, — сказал монах.
— Если только Брама или его жрец не описал меня им, — сказал принц. — Насколько я представляю, моя беседа могла быть записана на пленку, а пленка передана Мастерам для опознания.
— Прекрасно. Я хочу поговорить с тобой наедине — там, — сказал принц, указывая на черный Зал.
— В мире не осталось ни одного Акселерациониста, кроме тебя. Это тупик, из него никогда не выйдешь на первое место. Я в какой-то мере уважаю манеру, с какой ты вел себя эти годы. Мне даже пришло в го…
— Услышьте меня, о Могучие! — закричал он. — С этой минуты на этом месте лежит проклятие Ямы! Ни одно живое существо никогда не шевельнется снова на этой земле! Не запоет птица, не проползет змея! Эт…
Будда и его последователи немедленно пошли к городу. Они не останавливались отдохнуть и прошли через Алондил быстрой, но достойной походкой.
Он прошел полпути, когда это произошло снова, и поднялось десять столбов, они отплывали и возвращались, отплывали и возвращались, как будто их основания укоренились в почве.
— Мы не можем, но, возможно, скоро это произойдет само собой. Махартха раболепно встала на колени, закрыв лицо от моря. Ты стратег, Сэм, а я только тактик. Мы вернули тебя, чтобы ты сказал нам, как д…
Мокрый и дрожащий, Тэк скорчился, освидетельствовал свое мужество и нашел, что его и в самом деле маловато. Однако, он спешил вперед, держась параллельно странному месту, пока не миновал его.
Глаза Будды закрылись в медитации. Его ореол сиял в тени. Яма сделал еще шаг, подняв руки, но трава заплелась вокруг его лодыжек и удержала его на месте.
— Если ты не разыгрываешь меня, то… ох, какая перемена!
Над Марой внезапно закрутилась снежная метель, космический холод проник в его кости. В последний момент Мара повернул свою колесницу и выскочил из нее.
Под куполом Неба, рядом с Небесным Городом, был большой лес Канибурха. Вишну в своей мудрости видел, что должно быть равновесие между метрополией и пустыней. В то время как пустыня могла существовать…
— Я мог бы, вероятно, сыграть на флейте, если бы она у меня была.
— Может, ты и прав. Не подняться ли нам на несколько уровней и проверить? Или мне сразу же отнести тебя на свободу?
Легкий дождь падал на здание, на лотос и на джунгли у подножия гор. За шесть дней Яма выпустил много киловатт молитв, но статика уберегала его от того, чтобы услышали Наверху. Он шепотом взывал к бол…
— Попробую. Это было страшно давно… Отнесись ко мне терпеливо.
Между этими фрагментами приходили сны и полусны. Они освещались огнями, сопровождались кровью и слезами. В затемненном бесконечном соборе он кидал кости, которые были между солнцем и планетами. Метео…
Небо стояло высокое и сдержанное и радовалось долгим сумеркам и долгим ленивым дням. Свежий воздух, нагретый, когда его втягивали внутрь, циркулировал по Городу и лесу. В самом куполе можно было гене…
Итак, они вошли в Небесный Город, въезжая на подушках на спине Птицы Гаруды, кружась в небесных гондолах, проезжая через артерии гор, сверкая в мокрых снегах и ледяных тропах пустынь, заставляя Шпиль…
— Я смотрю на пламя, что является истинной твоей сущностью, а не на плоть, скрывающую его. Ты же знаешь.
— Яма когда-нибудь говорил о тех чарах, которыми она его держит?
Яма допил вино и снова наполнил стаканчик.
— Тогда твоя истинная сущность должна очень страдать от того богохульства, которое они произвели!
— Локапаласы, ты сказал, это Яма, Кришна, Кубера и ты?
— Что он делает? — спросил Яма, выпивая вино одним глотком.
Трепещи, как последний упавший лист. В твоей груди глыба льда. В твоем мозгу нет слов, а только цвета паники…
Он сделал жест, и они полетели над Кейпуром, с одного конца города до другого. Там они закружились кольцом, затем разделились и стали танцевать в грозе.
— Это политично, согласен. Но мне это не нравится.
— Тот, кто учит путям освобождения, — ответил Татагатха.
Всегда умирающий, но никогда не умерший; Всегда конечный, но никогда не конченный; Ненавидимый мраком, Одетый в свет, Он идет к краю мира, Когда утро заканчивает ночь. Эти строки были написаны Морган…
— Это дело не имеет значения. Оставим это. Спасибо тебе за сому. Спокойной ночи, жрец.
— Не имею представления. Но нам лучше побыстрее заняться делом, если мы хотим помочь Ольвиггу.
— Затем он пойдет сюда, на Кейпур. А потом Кильбар, Хамсу, Гайятри. Он знает, что где-то на этом пути боги выступят против него.
Он сидел минут двадцать, прежде чем один из монахов Сэма заметил его и сказал об этом кому-то из ордена Ратри в темной мантии. Тот отыскал жреца и передал информацию ему. Жрец, желая показать богине …
— Как предложил Яма. Сегодня ты, госпожа, ведешь его на прогулку к холмам. Завтра господин Яма идет с ним к опушке леса. Послезавтра я вожу его среди деревьев, трав, цветов и виноградников. А там пос…
— Я читал отчеты о днях, когда их связали…
— А, собственно, зачем им это делать? — спросил Нарада. — Вряд ли они стали бы применять тайные и хитрые предосторожности к человеку, которому оказывают милость. Нет, я думаю, мы можем откинуть это. …
Когда зрение Тэка прояснилось, он увидел кое-что и понял. Как будто каждая световая стрела, падая, оставляла часть себя, и эта часть качалась в сером воздухе, пульсируя огнями, несмотря на влагу, пад…
— Привет, брат, — сказал он, — я зашел далеко от своего квартала и заблудился. Не укажешь ли мне дорогу к улице Ткачей?
Смерть направил колесницу в гущу полубогов. У нее были острые, как бритва, края, а ее скорость втрое превышала скорость лошади и вдвое — слизарда.
— Ты хочешь заставить нас участвовать в твоей борьбе?
Дождь, о Гаутама, есть костер, год — его топливо, тучи — его дым, молнии — его пламя, угли, искры. В этот костер боги приносят Короля Луны, как возлияние. Из этой жертвы родится дождь.
— Ты так думаешь? — осведомился Тарака, подняв обе руки.
— Потому что я хотел бы спросить тебя, капитан Ольвагга.
— За твоих ужасных покровителей — Яму и Кали, — ответил жрец.
В небе темнела легендарная полуптица-полудух.
— Всю мою работу, все наши усилия за полстолетия.
— Все это правильно, — сказал Яма. — А ты, Тэк из Архивов, никогда не слышал о палимпсесте — свитке, который был использован, затем очищен и использован снова?
— Ты ошибаешься, Господин Яма, если думаешь, что готов пройти здесь, ответил человек.
— Ладно, договорились! Я немедленно соберу армию. Мы поедем вместе в эту последнюю битву, Калкин. Ниррити умрет в Кейпуре! Оставь кого-нибудь в помещении коммуникатора, чтобы мы могли быть в контакте.
— Проводи этого человека, куда он пожелает, и отпусти невредимым, — приказал Ниррити.
Когда он ступил на песчаную полосу перед камнем, его движение было остановлено. Он чуть не упал, согнулся, но не мог двинуться, как ни старался.
— Твоя победа — я дам тебе слово молчать; моя — ты полетишь со мной на спине Гаруды.
Он знал, что отныне она стала его собственной тенью.
Вверх полетел конус света, расплавляя все, чего касался. Губы Агни по-прежнему улыбались, когда громадные камни падали вниз, но никак не рядом с ним.
— Как хотите. — Он пожал плечами. — Что еще у тебя на уме?
Из полубогов было набрано пятьдесят, все еще старающихся дисциплинировать блуждающие Атрибуты, мечтающих усилить Аспект и отличиться в бою.
— Нет! Это ты сделаешь в другой раз, если вообще хочешь служить мне! А сейчас послужи мне тем, что унеси меня отсюда подальше и побыстрее!
— Аминь, — сказал он и с ощущением звона и бульканья понял, что его подняли с пола и понесли по обширным пещерам, которых никто из людей не видел.
Руки Ямы в красных перчатках метнулись, как две кобры, к горлу Мары.
— «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное».
— Рискованно было выступить против таких мощных сил. Бог Агни сказал однажды, что подобную вещь сделать невозможно.
В конце вечера врач принца извинился и вышел, так как он наблюдал за приготовлением десерта и должен был ввести наркотик в пирожное, предназначенное Шенну. После десерта Шенн все более был склонен за…
— Настоящего Будду мы называли Сугатой. А до этого он был известен как Ральд.
— Их, вероятно, горсточка. Но все равно, приятно знать…
Они двигались влево по воде, пока не почувствовали под ногами камни. Тогда они, сражаясь, пошли вдоль потока.
И он был самым могущественным существом в мире после Связующего.
Вдалеке тяжело шагали слоны, гонимые Ракшей через равнину.
Мужчина повернулся к Тэку, а женщина продолжала отступать вниз по холму.
Они пили сому в комнате Разбитого Сердца, и чары Куберы окружали их.
— Ратри! — сказал Яма, — наложи тьму на глаза Гаруды, чтобы она не смогла видеть.
Когда он подвесил меч к поясу, бездушные существа зашевелились в трюмах судов.
Он выглядел роскошно в своих сверкающих доспехах, и он не был взят в плен: он сам подошел к сержанту и заявил, что у него есть сообщение для Ниррити. По этой причине сержант решил не убивать его неме…
Шаг за шагом они спускались, и из каждой ниши выскакивал огонек и улетал. Некоторые, по приказу Тараки, поднялись и исчезли за краем колодца, за мощной дверью, на другой стороне которой были написаны…
Высокий молодой человек вошел во Дворец Камы и спросил Лорда Куберу. Он нес на плече длинное сверкающее копье и, пока ждал, без устали ходил взад и вперед.
— Да, боюсь! Потому что это безрассудно! Как там в вашей песне: «Мы ждем, мы ждем, чтобы подняться снова»? Где же терпение Ракшасов? Вы говорите, что будете ждать, пока океаны высохнут и горы обвалят…
— Так и должно быть, — сказал Брама, — и всегда будет, когда речь идет о боге.
Враги вошли в Кинсет. Теперь здесь были пожары, вопли, удары металла о дерево, металла о металл.
— Ты убил сильного Шиву, но его заменила равная сила.
В дни дождей поднялись их молитвы, и не от перебирания узлов молитвенных шнуров, не от верчения молитвенных колес, а от большой молитвенной машины в монастыре Ратри, богини Ночи.
Это было самое странное ощущение из всех, когда-либо испытанных им: он чувствовал, что движется вперед и вперед, но ничего не менялось — ворота не приближались. При всем ощущении страшной скорости он…
— Я — Арам, — ответил нищий, — принявший на себя десятилетний обет бедности и семилетний — молчания. К счастью, семь лет прошли, и я могу теперь высказать благодарность своему благодетелю и ответить …
— Это было всего лишь прошлой весной… — сказал он.
— Сомневаюсь. Я еще увижусь с тобой, Лорд. А пока до свиданья. — До свиданья. Да, еще кое-что… — Что? — Нет, ничего. На одну минуту ты напомнил мне кого-то, кого я когда-то знал. Это неважно. Удачи т…
Слизарды и всадники загорелись и скорчились.
Вишну слышал, что дикость наконец вошла в Город.
Арам сидел за длинным солом в трапезной напротив нескольких буддийских монахов. Некоторое время он разговаривал с ними о доктрине и практике, о касте и кредо, о погоде и о текущих делах.
— Да, это верно… Если тело будет уничтожено, я возьму тебя с собой, обещаю. Я уже укрепил твое пламя по образцу нашего рода. Если это тело умрет, ты будешь продолжать жить как Ракша. Наш народ когда-…
— Десять лет назад, — выдохнул принц, — тебе не удалось бы наложить на меня свой посох.
— Я достаточно симпатизирую тому, что ты сделал, чтобы помочь тебе бежать с Неба.
На этот раз Тэк подумал, что перед ним разверзлась гора. Ему казалось, что остаточное изображение вспышки отпечаталось на сетчатке его глаз даже сквозь закрытые веки. Но он ошибся.
— Плохая карма — это то, что не нравится нашим друзьям-богам.
— Я бы советовал тебе не ждать, потому что «дальнейшего» не будет, Тарака.
Ральд получил платье буддийского монаха и стал укрепляться в медитации. Через неделю, когда фестиваль близился к концу, он пошел в город со своей чашкой для подаяния вместе с другими монахами. Однако…
По общему решению он был переселен. Но не в другое тело. Была воздвигнута радиобашня. Одурманенного седативным Сэма положили на место, передаточные провода были присоединены к нему, как полагается, т…
Они ушли вчетвером, зная, что механизм Кармы на этот раз не сработал.
— Тогда залезай обратно на свою голубую клячу и проваливай, — сказал Яма, — раз не хочешь драться.
Яма опустил край плаща и посмотрел на вихрь.
— Я… — Он снова скосил глаза — Сэм. Я — Сэм. Когда-то, очень давно… я сражался, да? Много раз…
Он натянул поводья и повернулся. Он увидел человека в черной одежде с желтым кругом на груди и с посохом эбенового дерева. Человек был высок, тяжел, с заплывшими глазами. Он не повторил оклика, прост…
— Мы победили, — сказал Брама. — Кинсета больше нет.
— Да, — сказал Яма. — А на что это похоже — захват демоном? Каково ощущение, когда чужая воля довлеет над тобой?
— Да, — согласился он и посмотрел на хвостовую часть, на того, кто говорил.
— Десятикратным будет твое осуждение, — сказал он, зажмурившись. — И нового рождения не будет.
Вернулся он с бутылкой. Принц, даже не видя этикетки, узнал форму бутылки.
Путь шел под уклон, синие и пурпурные деревья были здесь ниже и искривлены. По бокам тропы начали появляться небольшие лужи с плавающими островками лишайника и серебряной пены. Запах болота ударил в …
Тарака завизжал, когда Сиддхарта подскакал к нему на белой лошади, а в воздухе слышался треск и запах озона.
— Нет! Если ты попробуешь это сделать, я тебя убью!
Тарака закричал, и контрудар чистой энергии вернулся к Сиддхарте, как копье.
Когда он сделал выпад, руки Ямы спустились к талии, схватили мокрый пояс и закинули его вокруг бедер противника.
— Понятно, — сказал принц. — Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
— Остерегайся говорить так, богиня. Мало ли кто может подслушать.
— Как ты мог? Как ты мог сказать такое? — завопил он.
— Манкара, — ответил хозяин, указывая на седого мужчину, присевшего за служебный стол в углу.
Яма ушел из Павильона Локапалас. Через некоторое время туда вошла богиня Ратри.
— Связующий, ты знаешь этот корабль? — спросил Тарака.
Витрина была открыта, служитель лежал без сознания. Никого другого в Музее не было из-за предпраздничных действий в Городе.
— Почему ты не остановил его? — спросил Яма.
— Это помощь чуточку уравнивает положение.
— Видимо, кто-то сказал Яме, что он не может пользоваться оборудованием, чтобы делать пересадку.
Они плыли, как листья, которые он бросил — давно ли это было?
Сам подошел к ней, нашел люк, открыл его и влез внутрь.
— Гаруда! — неслось по городу, по полям, в Храме, в роще.
— Это, пожалуй, унизительно для тебя. Может, силы мира поднимутся на твою защиту? Я не вижу громадного дерева, укрывающего тебя ветвями. И здесь нет разумной травы, хватающей меня за ноги. Скажи, как…
— Как бы то ни было, тебе пока придется смириться с этим. Ты ведь тоже будешь радоваться тому, чему радуюсь я, так почему бы тебе не взять лучшее из этого?
— Полстолетия назад, когда ты был на короткое время моим питомцем, я говорил себе: «Этот парень имеет в себе задатки Мастера». И я не ошибся, Ральд.