Принц лег рано и встал до зари. Он приказал слуге оставаться весь день у двери и не допускать к нему никого под предлогом его, принца, нездоровья.
Священный голубой свет заполнил машину изнутри; змеи вспыхивали красным; в свете и тихой музыке началась молитва, выскочило молитвенное колесо и завертелось со страшной силой.
— А могут эти дни вернуться, если ты добьешься свободы?
Они залпом выпили крепкое пойло, и жрец зачерпнул еще две чаши.
— Да, ты говоришь правду. Зачем ему добрая воля и чувства? Дары не обязательны, он и так возьмет, что захочет.
Когда он был шагах в двадцати от сидящего, тот повернул голову.