— Я тоже познал радость всех этих вещей, — сказал Сугата.
Снова засияло солнце, и Сэм прикрыл глаза рукой.
— Хорошо, — сказал Яма. — Я все-таки опасался, что он согласится.
Глаза блеснули. Слабая улыбка пробежала по губам.
Великодушный Сэм, Просвещенный, вошел и сел перед монахами.