— Нам снова дали этот сраный яичный салат.
Тут же все те тугие мохнатые тени, куда до смерти хотелось попасть.
От образования. От жизни внутри собственного разума.
Сбрасывая почти все шмотки перед собой на пол, Дэнни всё худеет, пока не остаётся в одной своей пропотелой футболке и джинсах с запачканными коленями. Шнурки его теннисных туфель завязаны двойным узлом, а дырочки навеки залеплены грязью.
Такое — не столько роман, сколько случай. Рассаживаешь двадцать сексоголиков вокруг стола вечер за вечером — и нечему тут удивляться.
Как та женщина с полной глоткой шоколада. Та женщина была ему не мамочка.