— Ничего не слышно от моего сына, Виктора? Помнишь его?
То был последний раз, когда она вернулась забрать его.
Вот такой моя мама была ненормальной. Даже двадцать пять лет назад у неё уже ехала крыша.
Нахожу в кармане скрепку. Но она тоже проваливается.
В следующий миг мои ноги так резко выпрямляются, что стул летит из-под меня вверх тормашками. Руки цепляются за глотку. Стою, таращась на крашеный потолок, закатываю глаза. Подбородок мой выпячивается далеко вперёд.
Так что, кого бы я ни драл, мне приходится представлять себе больших гниющих животных: сбитых на шоссе раздутых от газа енотов, которых таранят на большой скорости грузовики на раскалённом от палящего дневного солнца асфальте. Либо такое, либо я тут же кончу, так возбуждает меня засевшая в голове доктор Пэйж Маршалл.