Посмотрела бы доктор Маршалл, как они все тут кувыркаются. Я не о том, что она поняла бы.
Ветер поднимает и клонит к земле высокую траву. Здесь не живёт никто, кроме растений, и сквозь тёмный центр квартала можно разглядеть свет фонарей на крыльце других домов. Очертания старых яблонь чёрными загзагами проступают между ними.
Лучшая защита для тебя — кто бы этого не сделал, кто бы ни открыл дверь и не увидел тебя, сидящего внутри, он всегда сочтёт это за свою ошибку. За свою вину.
Речь о том, что маленького мальчика в порнографии подцепила не сексуальная часть.
У неё дрожат руки и пальцы, а голова выгибается, вдавливаясь глубже и глубже в подушку. Её грудь вздымается, и полный рот коричневой дряни засасывается в глотку.
— Нет, — отвечает Пэйж. Она склоняется к моему рту. — Но твоя мать — католичка, так?