Пока она стояла так, что её тень в последний раз падала на стену позади, я начал обводить её контур.
И её лицо свешивается на грудь, дёргаясь от коротких вздохов и всхлипов, а жуткие руки тянут вверх край слюнявчика, чтобы протереть ей глаза.
А мамуля говорит, что на следующий день возлюбленный девушки ушёл, но его тень по-прежнему была на месте.
Одной из рук я держу её руку заведенной за спину. Она трётся по мне задницей, и у неё резкое загорелое тельце, не считая лица, сильно бледного и навощённого от избытка увлажнителя. В зеркальной двери шкафа мне видно её спереди, с моей рожей, заглядывающей ей через плечо. Её волосы и пот скапливаются в щели между её спиной и прижавшейся к ней моей грудью. Кожа её пахнет горячим пластиком от солярия. В другой руке у меня нож, поэтому интересуюсь — она хочет, чтобы я ударил её ножом?
«Представьте», — рассказывала она мистеру Джонсу, — "Тень в тумане прямо впереди вас. Продолжайте идти. Почувствуйте, как завеса тумана начинает подниматься. Почувствуйте на ваших плечах яркий и тёплый свет солнца.
На полке ещё отложена на ночь Коллин Мур, кто бы она ни была. Тут Констэнс Ллойд, кто она ни есть. Тут Джуди Гэрленд. Тут Ева Браун. Всё оставшееся — определённо второй сорт.