– Конечно, – ответил я и тут же засомневался, хочу или нет. – Впрочем, не знаю. Наверное, надо подумать. Я сам толком не знаю. Понимаешь, это трудно объяснить.
– Ничего особенного, – ответила она и после короткой паузы продолжала: – Кто мы, чем занимаемся – пока никто не знает. Я оставлю журнал, прочтешь потом, если интересно. Кстати, хотела тебя спросить… тут мне шепнули, что у тебя есть шурин, известный политик, из недавно выдвинувшихся. Правда?
Трава под ногами уже лишилась сочного аромата зелени, которым ее напитали весенние дожди, и выглядела жесткой и поникшей, как обычно бывает летом. В ней скакали жизнерадостные кузнечики, иногда на дорожку выпрыгивали лягушата. Здесь был мир этих маленьких существ, и вторгшись сюда, я нарушил установленный порядок.
– Очень любезно с вашей стороны. Но, в самом деле, не утруждайте себя. Кофе вполне достаточно.
– Мне тоже так кажется. Вот думаю: идти к врачу или нет.
То, что на лице у меня вдруг появилось пятно, заметили всего несколько человек. А именно – четверо: хозяин химчистки на станции, парикмахер, у которого я стригся, продавец из винной лавки Омура да еще знакомая библиотекарша, сидевшая на выдаче книг. И все. На их вопросы я делал озабоченное лицо и бормотал что-то насчет пустяковой аварии. Им этого было достаточно, и они, как будто оправдываясь, начинали вздыхать и ахать.