Трава под ногами уже лишилась сочного аромата зелени, которым ее напитали весенние дожди, и выглядела жесткой и поникшей, как обычно бывает летом. В ней скакали жизнерадостные кузнечики, иногда на дорожку выпрыгивали лягушата. Здесь был мир этих маленьких существ, и вторгшись сюда, я нарушил установленный порядок.
– Очень любезно с вашей стороны. Но, в самом деле, не утруждайте себя. Кофе вполне достаточно.
– Мне тоже так кажется. Вот думаю: идти к врачу или нет.
То, что на лице у меня вдруг появилось пятно, заметили всего несколько человек. А именно – четверо: хозяин химчистки на станции, парикмахер, у которого я стригся, продавец из винной лавки Омура да еще знакомая библиотекарша, сидевшая на выдаче книг. И все. На их вопросы я делал озабоченное лицо и бормотал что-то насчет пустяковой аварии. Им этого было достаточно, и они, как будто оправдываясь, начинали вздыхать и ахать.
Крита Кано взяла лежавший на коленях платок, приложила его к губам. Затем посмотрела мне прямо в глаза. Что-то в ее взгляде меня тревожило.
Полиция проверила всех его знакомых, но женщины с приметами, описанными портье, среди них не оказалось. В ходе следствия всплыли имена нескольких женщин, но у всех было алиби, а оснований ненавидеть его или ревновать – никаких. Конечно, кое-кто из их круга – модельеров и дизайнеров – его не любил (такие люди имелись, все-таки мир, в котором они вращались, не отличался добротой и сердечностью), но не настолько, чтобы решиться отправить его на тот свет. Да и особой сноровкой, необходимой для того, чтобы извлечь из человека шесть важнейших органов, они не обладали.