Когда ведущий начал рассказывать про полицейскую собаку, нашедшую четыреста фунтов марихуаны, Вейзак ненадолго вышел и, вернувшись, сообщил, что еще до окончания репортажа больничные телефоны разрывались от звонков людей, желавших поговорить с Джоном Смитом. Несколькими минутами позже появилась сестра с лекарствами, и Джонни убедился, что Сэм спускался к медсестрам не только затем, чтобы разузнать о реакции телезрителей.
Пальцы ослабили хватку, и вновь он испытал это странное чувство благодарности. Правда, сейчас он уже не сомневался во враждебных намерениях человека, как не сомневался и в том, что незнакомец находится в его машине не случайно, хотя не представлял себе, зачем и кому это могло понадобиться…
Клоусону, молодому человеку в замшевом пиджаке, было не до Джонни. Судя по всему, он не справился с письменным заданием и сейчас яростно доказывал что-то полицейскому, но тот лишь качал головой.
– Может быть, и удастся, – сказал Баннерман и сам же с сомнением покачал головой. – Надежда слабая.
На ферме в Вермонте не было отопления, и в конце октября, когда тарелка так и не прилетела, Вера вернулась домой. Тарелка не прибыла, сказала она, потому что они еще не готовы к встрече с ней – они еще не отринули все несущественное и грешное в своей жизни. Но она была в приподнятом настроении и воодушевлена. Во сне она получила знак. Ей, возможно, и не придется улететь в рай на летающей тарелке. Но у Веры все больше крепло убеждение: ее призвание состоит в том, чтобы руководить сыном, направлять его на путь истинный, когда он очнется от забытья.
– Дама проигрывает, джентльмен выигрывает, – сказал хозяин.