– Ну-ну… не шевелитесь, Джонни. Еще немного, и все. Вот… тут.
– Если ты начнешь свои проповеди, Вера, я вытащу тебя за волосы из палаты.
– Мэрфи, – ответил Чак и улыбнулся. – Жуть, правда? Девичья фамилия моей матери. Не вздумайте рассказать Джеку или Элу, не то ваше хилое тело здорово пострадает.
Затем толпа взорвалась. Джонни хлопали по спине, толкали. Люди протискивались мимо Сары, чтобы дотронуться до него, и на мгновение, когда ее оттеснили, она почувствовала себя вконец несчастной, ее охватил панический страх. Сару пихали, обессиленную, туда-сюда, в животе у нее все переворачивалось. Перед глазами черными кругами ходило Колесо.
– Мы, сутенеры, делаем ба-а-а-льшие деньги, крошка. Сейчас возьму пальто, и едем.
– Я виноват, – сказал Джонни Сэму Вейзаку. Ему сдавили, сжали горло слезы раскаяния. – Это я во всем виноват.