– Куда мы пойдем? – спросила она, отстраняясь. Глаза ее стали ясными и темными, как изумруды. – Куда?
Джонни окинул взглядом репортеров. Они смотрели на него во все глаза, нетерпеливо ожидая ответа. Исключение составлял Брайт, у которого был несколько смущенный вид. Джонни вдруг почувствовал себя христианином, брошенным в яму ко львам. Они все равно будут в выигрыше, подумал он. Если я смогу сказать ему что-нибудь интересное, они получат материал на первую полосу. Если не смогу или откажусь, состряпают фельетон.
Он посветил фонариком, а затем приподнял веревку, чтобы Джонни мог пройти. Они двинулись вниз по склону к заваленным снегом скамейкам. Позади сгрудились репортеры, светя фонариками, так что Джонни и Джордж Баннерман шли как бы в полосе тусклого света.
Джонни нахмурился еще больше, затем улыбнулся ей. Он убрал руку со лба и обхватил ею другую руку, лежавшую на коленях.
Джонни, который в этот момент тасовал колоду, рассыпал карты по полу.
В.: Доктор Вэнн, верите ли вы, что Джон Смит предвидел это? Верите ли вы, что у него было прозрение?