В.: Доктор Вэнн, верите ли вы, что Джон Смит предвидел это? Верите ли вы, что у него было прозрение?
– Эй-эй-эй, – пропел хозяин. Он приободрился и вновь затараторил: – Ставьте, где хотите. Приходи, не стесняйся. Этот спорт не для зевак. Крутится-вертится колесо, где остановится, не знает никто.
– Этого я вам сказать не могу, – ответил Джонни, искренне удивленный таким вопросом. – Откуда мне знать?
– Обратился! – громко воскликнула Вера. – Мой мальчик обратился! О, хвала господу!
– Вы можете также меня цитировать, когда я говорю, что этот человек стал обладать совершенно новой или очень старой человеческой способностью. Почему? Если я и мои коллеги почти ничего не знаем даже о мозге муравья, как я отвечу почему? Могу, однако, обратить ваше внимание на некоторые интересные моменты, которые, впрочем, необязательно должны иметь какое-то значение. Один участок мозга у Джона Смита, правда, очень маленький, полностью поврежден… но для мозга все участки важны. Джон называет его «мертвой зоной», а там, по всей видимости, находится ряд элементов памяти. Все уничтоженные воспоминания, очевидно, были частью определенной «подгруппы» – туда входили названия улиц, проездов, дорожные знаки. Эта подгруппа составляет часть группы понятий, определяющих расположение предметов на местности. Небольшая, но полная афазия, судя по всему, затронула как языковые, так и зрительные способности Джона Смита.
Отец рыдал, положив руки на плечи Джонни. Вейзак отвернулся и стал рассматривать картинки на стене – невзрачные акварели местных художников.