Генрих, по-прежнему сидевший в полумраке, следил за всем происходящим жадным, напряженным взором, не упустив ни движения г-жи де Сов, ни трепета Рене.
– Что вы хотите этим сказать, душенька? – спросил Генрих.
– Честное слово, – сказал герцог Алансонский Генриху, краешком глаза показывая на герцога де Гиза, – у этого человека с его свитой, увешанной оружием, такой вид, будто он король. Он даже не удостаивает взглядом таких жалких августейших особ, как мы с вами.
Когда Карл разглядел кусочек этой гравюры с изображением дворянина на соколиной охоте, которую Актеон вырвал из охотничьей книги, волосы у него встали дыбом.
– Поцелуй меня, – сказал он, – и умри достойно, ото будет совсем не трудно, мой друг, – ведь ты такой храбрый!
– Все ясно! – воскликнула Анриетта. – Твой избранник – гугенот! Тогда, чтобы успокоить твою совесть, я обещаю тебе, что в следующий раз возьму себе в любовники гугенота.