Тем временем кортеж продвигался вперед, и вдали уже стал вырисовываться зловещий силуэт виселицы, поставленной и обновленной Ангерраном де Мариньи. Никогда еще не была она увешана так густо, как в этот день.
– Вы не понимаете, что, получив такое письмо, муж рассердится?
– У меня есть старинная книга – там есть рассказ об этом, – ответил Рене.
Генрих подошел к окну в противоположной стороне комнаты и отворил его. Окно выходило на реку.
Осаждавшие подождали несколько минут, но из дома не доносилось ни звука.
– Сейчас видно гасконца! – покачивая головой, сказала г-жа де Сов.