– Разве не взывали вы к вашей старинной дружбе, к памяти о вашей вере? Разве не манили короля Наваррского блестящей надеждой – столь блестящей, что он был ею ослеплен, – надеждой на французскую корону? А? Ну, скажите, плохо я осведомлен? Не затем ли вы приехали, чтобы предложить все это королю Наваррскому?
– Qui ad lecticam meam slant? – по-латыни спросила Маргарита.
– Ах да! Верно! – усевшись, сказал король. – Давайте поговорим, матушка. Какой день был бы вам угоден?
И герцог Алансонский положил руку на сердце зятя.
– Всегда Ла Моль, с вашего или без вашего позволения!
– Я тогда думал, что ваше высочество были одни, – с невинным видом продолжал Коконнас. – Но потом я узнал, что трое других...