Еще раз обшарив комнату своими большими глазами, Карл поцеловал Маргариту и, взяв под руку короля Наваррского, увел его с собой.
– Да, – прервал его Генрих. – я знаю, что это страсть всех флорентийцев.
– Быстро идет на поправку, – отвечала камеристка.
– Что касается моей головы, – сказал Коконнас, – то я не сомневаюсь, что ее и впрямь отрубят, ибо она – во Франции и слишком далеко зашла. Что же касается моих строевых лесов и моих замков, то ручаюсь, что всем пилам и всем киркам христианнейшего королевства там делать будет нечего!
– Да, ваше высочество, время не терпит. До вечера! Но будьте любезны сказать – где?
И он исчез, подобно призраку в театре, который проваливается в люк.