А Ла Моль ни за какие блага в мире не стал бы делать что-нибудь неприятное для Маргариты.
– Тогда, пожалуй, было бы другое дело; я, может быть, стремился бы остаться королем гугенотов, как они меня называют... Ну, а теперь я должен быть счастлив, если останусь в живых.
– Полагаюсь на вас, – с улыбкой ответил Генрих. С этими словами он повернулся к де Муи.
– Ха, ха, ха! Как видно, это имя обладает волшебной силой, судя по тому, что из наглеца ты превратился в подхалима. Дьявольщина!.. Как тебя зовут?
– Братец!.. – воскликнула Маргарита, обвивая руками шею Карла.
– Я даже не знаю, как назвать такое безрассудство, – ответила изумленная королева, – это хуже, чем неблагодарность!