– Признаюсь, это доставило бы мне удовольствие.
– Во-первых, утром я слышал разговор вашего величества с братом.
Тюремщик ответил только вздохом, очень похожим на стон.
– Я предпочел бы убить его, – заметил Ла Моль, – это проще и надежнее.
В эту самую минуту постучался Генрих. Грегуар открыл дверь, отвел лошадь в конюшню, а приезжий вошел в залу, так топая, точно хотел согреть окоченевшие ноги.
Об этом втором деле, цель которого была неясна даже Карлу, Генрих Анжуйский и хотел побеседовать с матерью, а читатель, который, подобно Генриху Наваррскому, конечно, тоже заблуждался относительно этого дела, извлечет пользу из их беседы.