– Ага, опять этот провансалец! – сказал он. Коконнас грациозно поклонился.
Кабош приподнял угол покрывала и поднес факел поближе.
– Приказ не допускает исключений; примите мои извинения.
Глаза Ла Моля с глубокой тоской посмотрели в глаза Маргариты.
– Рене. – сказала баронесса. – сегодня вы просто зловещи.
– Ага! – останавливаясь, сказал Генрих. – По-видимому, меня удостаивают второго этажа.